Синдром Деточкина - стр. 39
Метрах в сорока действительно плескалась вода. Из сорока примерно тридцать восемь пролегали вниз, под уклон, куда грохнулась бы наша машина, не воткнись в оставленную выезжавшим экскаватором случайную насыпь.
– Кто это был? – Слова у Нюты едва выдавливались из сведенного испугом горла.
Один выстрел – и сколько страха. Надо потом сиденья проверить. Дети – они и есть дети, как бы ни строили из себя взрослых. Взрослыми делает жизнь, а не косметика или громкие заявления на взрослые темы. А взрослые поступки – это совсем не то, что принимают за них рвущиеся во взрослость ранетки. Скорее, даже наоборот. Взрослого узнаешь по поступкам, которые для ребенка нелогичны.
– Кто был? – переспросил я с улыбкой. – К сожалению, догнать прямо сейчас, чтобы спросить, не могу. Но обязательно выясню.
Рука уже выудила из кармана телефон, пальцы автоматически набрали офис:
– Алекс. Диктую: темно-серая «Мазда», трешка-пятидверка позапрошлого поколения, левый руль, глухая тонировка по кругу, люк отсутствует, других примет нет. Использованные номерные знаки: Ель Семь Двенадцать Тополь Ольха, наш регион. Выяснить все, что можно. Срочно. На проводе.
Я убрал телефон и обернулся к застывшим с разинутыми ртами девицам.
– Алекс, ты где работаешь? – Оксана вновь стала наливаться опасливым уважением ко мне, перемешанным с… чем? Не знаю. Но явно чем-то неприятным, судя по бегающему взгляду.
– В фирме, у которой есть выходы на базы данных, – объяснил я услышанные ими переговоры.
– Базы данных есть у любого пользователя интернета, если он не лентяй и не абсолютный чайник, – сообщила Оксана.
– Вот пусть и слазят наши дармоеды в интернет, поищут, – не стал я говорить о разнице в методах работы.
Мы все вышли из автомобиля, обошли его вокруг и оценили размер ущерба. Девчонки синхронно вздохнули.
– Теперь что же, пешкодралом до города? – полюбопытствовала Оксана в своем стиле. – Часа три, наверное, шлепать? Вот, угораздило…
– Всего лишь пробито колесо, – сказал я спокойно. – Минут через пятнадцать-двадцать двинемся домой.
Нюта, наконец, улыбнулась. Оксана осмотрелась вокруг, на лице читалась некая невысказанная мысль.
«Ага, и она стесняется!» – обрадовано подумал я. Хорошо, что стесняется. Мне казалось, что она утратила это чувство.
Я догадывался, чем объяснялась ее нервозность и почему она стеснялась. После полетов по шоссе и бездорожью, погони, стрельбы по нам и внезапной посадки в пески, произошедших после обильного питья в кафе…
Спасибо, что сиденья не намочили. Я удостоверился.
– Двадцать минут… – протянула Оксана.