Синдром Деточкина - стр. 21
У меня все упало. Раскалилось. Запылало.
Почему Борисыч поручил это мне?
Первый порыв был вспылить, бросить все к чертовой матери и уйти, хлопнув дверью так, чтобы косяк развалился.
Я переборол порыв. Тогда включились мозги. Ведь поручил же Борисыч зачем-то? Зная меня, историю моей жизни и принципы…
Мой голос почти без сознательного участия задал еще один главный вопрос:
– А… гм… действительно было?..
– Да, – обреченно кивнуло мне сытое лицо, и новые волны пробежали по отвислым щекам. – Но совсем не то, что ты думаешь.
– Попрошу не тыкать, – огрызнулся я, – мы с вами на брудершафт не пили.
Депутат проскрипел зубами, но установленные мной правила принял.
– Это не то, что вы думаете. Она… сама.
Ну да, сама. Конечно, сама. А как же. Если он – депутат… Кто бы сомневался.
– Алекс, ты… гм, вы… поговорите с ней. Сами все поймете.
Обязательно поговорю. Теперь не смогу не поговорить. Раз уж такое дело поручили мне…
– В свои шестнадцать она выглядит как взрослая.
– Стоп, – прервал я. – Все-таки, семнадцать или шестнадцать?
– Скоро будет семнадцать, – хмуро уточнил Долгопуров. – Через пару месяцев. Но это роли не играет.
Да, шестнадцать или семнадцать – все равно, статья одна и та же.
– Миллион за вашу свободу – считаете, это много?
– На кону стоит не свобода. – Грузное тело передо мной жутко надулось и через секунду выпустило громкую струю воздуха, как кит свой фонтан. Оставалось порадоваться, что это произошло через рот. – Репутация. Я хочу, чтобы дело не получило огласки в любом случае, поэтому лучше заплатить еще и вам. Деньги в данном случае роли не играют, мне нужна гарантия конфиденциальности.
Очередным его вздохом меня чуть не смело.
Он сказал: «Репутация». Мне стало смешно. Для человека, который дорвался до безнаказанности…
Я видел, что за необходимость оправдываться депутат ненавидит меня всеми фибрами души, но сейчас он зависел от меня. Не столько от меня лично, сколько от конторы, которую я олицетворял, и это удерживало Евгения Вениаминовича в узде, не давая взорваться.
«Что сделать – решишь на месте» – сказал мне шеф. Вот и ладненько. Решу. Сам. И меры приму такие, какие сочту нужным. Наверняка, не те, что в сказочном сне мерещились напыщенному нанимателю. Меня послали разобраться – вот и разберусь. Закон един для всех, иначе это не закон. Об этом Борис Борисович не забывал, поручая какое-нибудь дело именно мне. А еще, как вдруг подумалось, шеф, должно быть, желал, чтобы я лучше присмотрелся к житью-бытью нервно дышавшего передо мной уважаемого человека. Народного избранника. Слуги народа.