Символ веры - стр. 19
Наконец из-за двери раздался встревоженный женский голос:
– Кто там?
– Я бы хотел видеть Василия Кузьмича, – тут же отозвался Петр.
– Он съехал.
– Тогда я оставлю ему записку, может, он еще зайдет к вам.
– Да, он забыл свои очки, – ответила женщина, и Петр услышал звуки отодвигаемого засова.
Пройдя в комнату, Петр улыбнулся стройной рыжеволосой девушке. Всякий раз он ловил себя на мысли, что она чем-то неуловимо напоминает Катю, смущался от этого, и хозяйка, чувствуя его смущение, весело щурила голубые глаза.
– Как добрались?
– Без приключений, – пожал плечами Петр.
Девушка лукаво глянула:
– Сегодня могу порадовать вас, Путник.
Петра Белова она знала лишь по партийному псевдониму, да и самому Петру о ней было известно немного – что зовут ее Вера, но и то, уверенности, что это ее настоящее имя, у него не было.
Видя растерянность гостя, девушка звонко рассмеялась.
– Не бойтесь, не два тюка литературы… Вы спрашивали о товарище Никаноре…
Петр действительно пытался найти Никанора и спрашивал о нем Веру.
– Было дело, – не понимая, к чему она клонит, ответил Петр.
Вера широко улыбнулась:
– Обернитесь.
Петр обернулся. За его спиной, прислонившись плечом к косяку, стоял, улыбаясь, Валерий Высич – Никанор.
– Так, значит, это ты – Путник? – пожимая Петру руку, сказал Высич.
– Бомбей – очень красивый город… – радостно улыбнулся Белов.
Высич усмехнулся:
– Помнишь…
Ничего не понимающая в их разговоре девушка, спохватившись, всплеснула руками:
– У меня же самовар поставлен!
Она выбежала из комнаты, а Высич и Белов уселись за круглый, покрытый дешевенькой скатертью стол. Закурив, Валерий долго смотрел на Петра, узнавая и не узнавая его. Потом негромко проговорил:
– То, что ты в Обской группе, мне известно. Слышал твою кличку. А вот больше ничего о тебе не знаю.
– Шибко-то и рассказывать нечего, – замялся Петр, понимая, что о нелегальной работе он не имеет права говорить. – Живу, как все…
Высич понял, усмехнулся:
– А я вот бежал из Нарыма, остался здесь, тоже на нелегальном положении. В последнее время в боевой дружине. А когда мы с тобой на станции Тайга встретились, прокламации распространял.
– Значит, унтеры меня из-за вашей листовки сцапали? – рассмеялся Белов.
– Ты уж прости, – хмыкнул Высич, улыбаясь. – Вину я загладил.
– Старика-кондуктора так напугали, что он всю дорогу причитал да на меня косился.
Высич развел руками:
– Издержки… Слушай, а как твой отец? Мы ведь вместе с ним в здешнем тюремном замке блох на нарах ловили.
– Я знаю, он писал о вас, – при упоминании отца Петр погрустнел. – Очень вы ему приглянулись. Давно писем не было, а в последнем писал, что грозятся этапом куда-то на Север отправить.