Симулякр - стр. 47
У ворот ВДНХ и отдельно у подножья королёвской ракеты, буйствуя, негодовала толпа. Кто-то успел в кровь разбить морду другому, кто-то наседал на соседа по толкучке, буяня и доказывая преимущество коммунистов над фашистами. Третий, взобравшийся на ракетный пьедестал, в это же время выкрикивал лозунги в поддержку красно-коричневых. При этом орали все, а кто-то ещё и рвал гитарные струны, ревя то ли новым Высоцким, то ли старым гимном на новейший лад.
Короче, всё шло по плану. Мы с Мякишевым понятливо переглянулись – начало смуте было положено, и это было главным достижением на этот час. Не задерживаясь на окраинных мелочах, мы рванули в центр, не тормозя на красных светофорах и на всякий случай время от времени постреливая в небо через верхний люк. Сзади пристроился танк, получивший приказ не отставать. Остальные двигались следом, но уже по возможности аккуратно, колонной, соблюдая правила и не пугая окружающих, как это делали мы с Адольфом Михалычем. Странное дело, в эти исторические минуты я уже почти не чувствовал его превосходства. Наоборот, в ходе событий, случившихся – о, нет, свершившихся! – за последний час, мне казалось, что это он уже больше вслушивается в мои слова, пытаясь не пропустить важного, а не я в его. Но только не подаёт вида. Господибоже, ну как приятно-то! Жаль, Ионыча рядом нет, он бы оценил, а после, глядишь, ещё и пригвоздил бы Адольфа коротким ёмким словом, как только он один умеет делать.
Ещё через пятнадцать минут весь город стоял. Машины, оказавшиеся не в том месте и не в то время, народ побросал – кто как. Многие, узнав об обращении к народу мятежного генерала, возликовали. Остальные, кто больше сомневался, чем внутренне поддерживал, казалось, выжидали, но с улиц не уходили. Видно, мысленно перебирали варианты любой победы, не желая даже на этом раннем этапе быть причисленным к меньшинству. Повсюду бродили группы возбуждённых горожан, ища единения: отовсюду неслись крики радости и отчаянья, народ перемещался волнами, растекаясь неровным киселём на отдельные ручьи и вновь сливаясь на площадях в мощные неуправляемые потоки. Искали того самого сопротивления, к которому призвал бесстрашный Мякишев в шлеме танкиста. И не находили. Милиция безмолствовала, армия, судя по действиям вооружённых подразделений вблизи Дома Советов, перешла на сторону народа. На нашу. Спецслужбы, видя такое дело, затаились, ища выхода из создавшегося положения.
Мы успели застать. В тот момент, когда наш БТР, пробравшись через обломки временных заграждений, подкатил к Белому Дому, галкинские бойцы под восторженный рёв толпы уже выводили заточенцев из здания. Лица депутатов и примкнувших к ним из числа несогласных с головной властью членов правительства были залиты светом армейских прожекторов, направленных со стороны Москва-реки. Вице-президент, тоже освобождённый, растерянно и немного глуповато улыбаясь, делал народу ручкой. Председатель Президиума шёл ровно, стараясь держать достоинство недавнего узника, пострадавшего за весь народ сразу. Затем остановился, качнулся, попросил воды. Стал пить её жадно, работая кадыком, будто хорошо смазанным поршнем. Допив бутылку, отбросил её в сторону, прокричал стоящим вокруг: