Симулякр - стр. 30
Было ощущение, что одним случайным движением полковник Упырёв оборвал некую условную нить, перемычку, даже мосток, что ещё недавно столь безнадёжно нас разделял. Впрочем, как и с теми двумя, ондатровым и барашковым. Заметно изменилась и речь полковника, сделавшись лексически чуть более доверительной, как это бывает у людей, повязанных если не дружескими отношениями, то хотя бы нехорошей общей статьёй, ухода от которой практически не существует.
– Стоп, стоп! – на какую-то секунду я обомлел, утратив дар речи. Сообщение было настолько чудовищным, плюс к тому сделано в такой недостойно цинической и даже отчасти игривой манере, что я просто не мог не ощутить себя полноценным подельником в этом ещё не свершившемся, но уже во всех смыслах ужасном преступлении. – Это вы из-за меня, из-за ваших непонятных опытов собираетесь отнять у невинного и совершенно здорового человека его полноценный орган? С какой стати, товарищ полковник? Кто вам такое право дал? И как я после всего этого буду жить, зная, что что внутри меня функционирует незаконно изъятая у кого-то почка?
– Ишь, совестливый, – расплылся в улыбке Упырёв, – честный какой, переживательный. А с другой стороны, это и неплохо: чего случись, оно и без неожиданностей. Хотя… как ещё посмотреть… Смотря чего случись…
Сейчас он уже, казалось, бормотал под нос лишь себе одному, напрочь забыв о подопечном. Будто решал некую служебную дилемму, о существовании которой лично мне знать не дозволялось в категорическом порядке. Но тогда это явно расходилось с генеральной линией, следование которой было оговорено однозначно и уже при полной взаимности сторон.
Он ещё немного побормотал, затем снова улыбнулся и произнёс:
– Вру! Будет тебе нормальный свежий трупан, с крыши иль с-под колёс. Это я просто проверял тебя, Гаря, типа на совесть и гуманизм. Будем считать, испытание на человечность ты тоже прошёл. И теперь после завтрашнего диализа уйдёшь на хирургию. Потом – реабилитация и новая работа. Между ними – кой-чего ещё. Но это уже не я буду заниматься, другие. В общем, увидимся, ефрейтор, бывай!
Я и на самом деле вернулся в 94-м из Новозыбкова в звании ефрейтора, но только откуда этот человек мог это знать? Впрочем, вероятно оттуда же, откуда был в курсе и про мою родню, включая даже такие малости, как клей для дедовой макушки. В конце концов, я находился не в профсоюзном пансионате по льготной путёвке, а в натурально подземном бункере на Старой площади, расположенном на минус третьем от земного нуля горизонте. И если что пойдёт не так, мне ясно дали понять, что для таких как я существует ещё и минус седьмой уровень ответственности, расположенный к раскалённому земному ядру намного ближе нынешнего.