Симптом страха - стр. 48

– Знаешь, а мне нравится, – помедлив, наконец сказала Нэнси.

– Кто девушку ужинает, тот её и танцует! – Ленка хлопнула в ладоши. – Что ж, мы ликуем! Располагайся! Надеюсь, вы с Жейкой сами как-нибудь решите жилвопрос. Главное, помни: она не любит сквозняков и сырости, поэтому держи её повыше. Оптимально там, где она сейчас находится.

– Постараюсь не беспокоить вовсе. У тебя здесь хоть и мало систем хранения, но без верхней полки этажерки я как-нибудь переживу.

Нэнси подхватила стул-спринтер, залезла на него и заглянула осторожно в клетку.

– Ого, она реально почтенного возраста.

– До смертинки три пердинки. Так сказал мой френд.

– Как-то он не слишком уважительно к твоей шин-ши.

– Не-а, наоборот. Он даже из уважения к её сединам сделал на ризографе удостоверение почётного долгожителя. Теперь у неё есть льгота – бесплатный проезд в метро Душанбе.

– А оно там есть? Метро.

– А чего ему не быть? Хотя, наверняка не знаю.

– То есть ты не уверена?

– Я не уверена, но то что льгота работает – это факт. Там мокрая печать и резолюция «подчёркнутому красной ручкой – верить». А там – красным всё подчёркнуто.

– Мне уже заочно нравится твой френд.

– У вас ещё будет возможность узнать друг друга очно.

– Да, мне всё нравится, – подвела черту Нэнси, – даже очень. И твои питомцы, и ты, и город.

– Да ты город толком не видела.

– Это на уровне эмоций. Есть в нём какой-то шарм, загадка. И эти постоянные дожди!

Ленка театрально всплеснула руками, что-то вспомнив.

– Как ты умудрилась припереться в Питер без зонта.

– Неправда! Я забыла его дома.

– Я и говорю! – Она махнула рукой на Нэнсины доводы. – Значит, решено: тебе нужен зонт. И экскурсия по городу. Но – сперва зонт!

– Можно совместить!

– М-мм… – оценила Ленка. – Главные аттрактанты нашего города, – (она снова вкусно подчеркнула «нашего»), – это храмы, но не те, о которых ты прямо сейчас подумала. Вот о чём ты подумала?

– О музеях.

– Вот и неправильно. Это шоппинг-центры. Феномен интересного и категория прекрасного. Туда и рванём.

Великий Микеланджело, оживляя камни отсеканием излишков, когда-то предложил такую вещь, как дискретное качество. Он наставлял делать скульптуру «хорошо» лишь в сорока ракурсах, то есть выкладываясь на каждый девятый градус окружности предмета. Многие из хейтеров на тот момент пока ещё не признанного гения эпохи Возрождения, вменяли ему в вину несовершенное объёмное мышление, но это была чушь. Просто мастер одним из первых, кто словил дзен оптимизации искусства, потому что оптимизация – уже искусство (любой сеошник подтвердит). Но Микеланджело был пионером – пятьсот лет тому назад никому и в голову не приходило, что можно обеспечить наблюдателя лишь полуторой дюжин удачных перспектив скульптуры, и этого будет достаточно, чтобы признать её достойной. Предмет искусства – всегда тайна, и человек стремится разгадать её, часто приписывая объекту особые, замолчанные смыслы. Зазор в восемь градусов – это беспрецедентная возможность созерцателя привносить что-то своё в искусство. Всегда – самое волнительное в мире то, чего в нём нет, но что неизменно мы прибавляем, обсыпая отсебятинными крошками.