Симфония времён - стр. 4
Тяжело дыша, девушка осторожно промокнула щеки краем многослойной юбки, стараясь ее не испачкать. Потом дворецкий впустил ее в комнаты, предназначенные для персонала, обслуживающего божество.
Там уже собрались с дюжину юных девушек, происходивших из мелких дворянских родов: все они, как и Олимпия, были наряжены, напудрены, затянуты в корсеты. Все глядели на вновь прибывшую холодно, а некоторые – с нескрываемой враждебностью. Одна из них, самая высокая и сухопарая, проинструктировала Олимпию: ей надлежало забрать из столовой, где проходил завтрак, поднос с грязной посудой, а потом помыть тарелки в кухне. Таким образом, ей предстояло находиться в одном помещении с божеством совсем недолго.
Скрепя сердце Олимпия вошла в маленькую прихожую, смежную со столовой, и стала послушно ждать, когда настанет ее черед заходить внутрь. Она обмирала от страха.
Если Септима быстро поправится, вполне вероятно, Олимпии больше не представится такой возможности. Не важно, каким образом, но сегодня утром ее непременно должны заметить…
– Новенькая, пошевеливайся, твоя очередь! – резко отчеканила старшая дама. – Опусти голову и не смей смотреть на Его Высочество! Ясно?
Олимпия кивнула и быстро вошла в столовую, дрожа всем телом. Никогда еще она не удостаивалась чести приближаться к одному из богов. До сих пор ей удавалось увидеть членов императорской семьи лишь издалека, мельком, во время приемов, на которые их с матерью не приглашали, так что ей приходилось стоять на галереях, предназначенных для публики, вместе с другими аристократами низшего ранга.
Войдя в комнату, Олимпия немедленно выпрямилась и выпятила грудь, как учила мать. Собирая тарелки, она опустила веки, чтобы ресницы грациозно трепетали, а сама сосредоточила все внимание на собравшихся за столом – вопреки наказу старшей дамы, являвшейся, по сути, одной из ее конкуренток.
Все придворные старались любой ценой подняться хотя бы на ступеньку выше во внутренней иерархии дворца, понравиться наиболее высокопоставленным жрецам и приблизиться к их божественным господам. Лишь это имело значение, только эта мысль занимала умы придворных. Это была цель всего их существования.
Единственная цель…
Для Олимпии это тоже стало главным устремлением, и сейчас ей выпал шанс осуществить свои намерения. Возможно, уникальный шанс.
Она старалась не смотреть на Эреба, хотя не заметить его было сложно – сидевший в центре стола бог возвышался над окружающими, словно гора. Светлые, почти белые волосы божества то и дело отливали фиолетовым, если свет падал на них под определенным углом; глаза цвета перламутра казались совершенно прозрачными и неестественно блестящими.