Симфония мостовых на мою голову - стр. 42
От этой фразы внутри у Давида всё сжалось. И как он мог забыть? Мигом собравшись, парень вылетел из квартиры и помчался на Василеостровскую. В новенький жилой квартал. Его психотерапевт принимал в частном кабинете, имел два высших образования, принадлежал к еврейской общине и, само собой, держал данные о состоянии Давида в тайне. Медицинские карты были старательно затёрты. Моисей Львович не мог допустить, чтобы за его ребёнком тянулась слава психа.
Эти ежемесячные визиты Давид ненавидел почти так же сильно, как и монстров за своей спиной. Чёрная тень боялась доктора и не выходи́ла, давая немного отдохнуть от скрежета. Зато потом нападала с удвоенным старанием.
Тогда дорога начинала расплываться перед глазами, а эскалатор завиваться змеёй вокруг запястьев.
Давид еле добрался до дома, он почти не помнил, что отвечал на вопросы, как вернулся. Почему-то это казалось совсем не таким важным, как цвет текста на титульном листе доклада.
А на следующий день его вызвал к себе Штольц, и выяснилось:
– Ирина Синицына заболела. Она просила, чтобы ей скинули конспекты, и надо отнести пару книг. Так как вы с ней... кхм, встречаетесь… Хотя это не столь важно. У вас, Давид, мне кажется, лучшие записи. – Декан внимательно разглядывал Хворя, следя за каждым нервом на лице парня. – Поэтому не затруднит ли вас навестить девушку?
Хворь почувствовал, как у него за спиной раскрываются крылья. Да она просто заболела! И не будет никаких доносов!
Пытаясь скрыть своё облегчение, Хворь даже недовольно нахмурился. Прятать счастливую улыбку у него пока получалось гораздо хуже, чем нервозность и страх.
– У неё проблемы. Пусть пока дома посидит, – добавил Штольц, подкидывая дополнительные методички в руки старосты. И Хворь опять удивился такому заботливому отношению. Вот видно, что человек работает с командой! Вытягивает всех, даже самых бесполезных!
Камилла Ринатовна тоже оказалась сердобольной. Она добавила к увесистой стопке книг сборник стихов.
Хворь очень сомневался, что Синицына станет читать такое, но…
– Я ей обещала томик Мольера. Это мой любимый писатель! Не волнуйся – это надёжное лекарство от любой болезни! – щебетала заведующая, ползая по своей тумбочке в поисках пакета. В рюкзак к Давиду все книги попросту не влезли.
Его монстр взбесился, разбередённый переживаниями Хворя, он бросался на заведующую и кусал её, кричал ещё громче обычного. При такой какофонии оставаться невозмутимым и не заорать в ответ было очень сложно.
Поблагодарив преподавателей, Хворь помчался на Маяковского. Ему не мешал ни пакет, бьющий по ногам, ни снег, летящий в лицо, ни тяжёлый взгляд, которым проводил его Карпов.