Симфония мостовых на мою голову - стр. 19

Да куда там.

Кровищи под ботинками Хворя было ещё больше, чем рядом со мной.

Но ноги стояли одни и одетые в брюки. То есть не дрочит, не трахается, его не бьют… Во всяком случае, сейчас. Так сильно надругались, что он до сих пор в себя не пришёл?!

А что, собственно, происходит?

– А что, собственно, происходит?! – повторила я вслух. Ну, надо же узнать, смысла молчать не видела. – Давид, могу я чем-то помочь?

Добить, например?

Надо срочно позвать Стаса! Умная мысля мигнула в мозгу и пропала.

На мой вопрос староста закричал громче, последовал удар, и со стены посыпалась крошка краски.

Так, лучше позвонить в полицию.

Достала телефон, но как назло, в туалете связь не работала.

Потыкала в экстренный вызов – бесполезно.

А Хворю явно хреново.

Почти не думая, достала банковскую карточку, просунула через щель, подцепила язычок замка и подняла вверх.

Потянула дверь кабинки на себя.

***

Староста опёрся обеими руками стену и бился об неё головой. Новые разводы крови в художественном беспорядке добавлялись к уже имеющимся. Налицо акт вандализма.

Давида покрывала густая мешанина из соплей, слюны и кровищи, стекающая по белоснежной рубашке почти до пояса. Даже волосы стали розовыми от крови.

Бормотал Хворь что-то типа «Выйди из моей головы». Он меня, кажется, не заметил.

На попытку потрясти за плечо отмахнулся.

Дальше слушать его бредни я не стала.

Выдохнула, перехватила старосту за плечо, как учил батя, и макнула башкой в туалет.

Хорошо, что Хворь по комплекции больше на скелет тянул, чем на нормального парня.

Да и то долго держать его не смогла.

Староста скинул меня, осел рядом с бачком и недоумённо уставился на открытую дверь кабинки.

«Надо было слить воду», – подумала с запозданием, заметив кусочек туалетной бумаги на лбу у парня. Плюхнулась на пол, переводя дыхание.

– Синицына?! – недоверчиво спросил староста. – Ты почему в мужском туалете? Совсем сдурела?

Ой, я даже растерялась. Исполнилась моя мечта – старосту макнули в унитаз. Я теперь себя всю жизнь за это презирать буду. Но это же исключительно с благими намерениями.

– Да расслабься. Ты орал на пол-инста. Странно, что больше никто не прибежал. – Я достала сигарету и чиркнула зажигалкой. – Что случилось? Они тебя избили?

– Здесь запрещено курить, – тихо упрекнул Хворь. – Никто меня не трогал.

Явно соврал.

– Ты кого-то покрываешь, – я заметила, как при этих словах староста покосился мне за спину. Оглянулась. Но там, кроме белой квадратной плитки и битого зеркала, ничего не было.

Хворь протянул ко мне слегка трясущуюся руку. Я пожала плечами и передала ему сигарету.