Сильномогучее колдунство - стр. 44
– Хм, малиновое.
Ричард тоже подошёл к стене и повторил действия компаньона, перекатывая на языке вкус.
– Мистер Эджин, попробуйте. Это, кажется, действительно варенье.
Репортёр подошёл к стене, провёл по ней пальцем, осмотрел результат и решительно сунул палец в рот. Выражение его лица стало меняться от изумлённого до брезгливо сморщенного.
– Тёмные боги, но это же кровь! – просипел репортёр, и его скрутил спазм.
Рей весело заржал. Ему вторил Ричард. Орал пьяный попугай. Илая выворачивал желудок на ковёр.
На белой стене номера кровью было выведено одно слово:
«УЕЗЖАЙТЕ»
Глава 5
На террасе Рей похмелял попугая. Жалобно стонущая птица жадно приникла к стакану с разбавленным вином. Вид она имела понурый, перья разлохматились и потеряли блеск.
– Опохмел – верный путь к запою, – поучал птицу инвалид. – Если ты будешь неумерен в питии, закончишь, как бедняга Илая.
– А что не так с мистером Эджином? – Ричард с голым торсом и полотенцем на плечах присоединился к душехранителю.
– Всё плохо! – горестно вздохнул гигант. – Всё очень, очень плохо. Нажирается, как гусь перед забоем. Ведёт себя по-свински, приближает свою гибель.
– Я бы удивился, будь это иначе. Вы же его вчера принудили пить под дулом револьвера. А после гоняли по городу пинками и заставляли петь песенку «а нам всё равно, наша жизнь и так говно». Мистер Салех, что за безвкусица? Хотите, сочиню вам пару похабных стишков? – неожиданно предложил Гринривер.
– И с каких это пор ты заделался в поэты? – Рей с удивлением уставился на Ричарда.
– Увлечение юности. Когда у тебя шестеро старших братьев, ты априори хуже всех дерёшься и медленнее всех бегаешь. Хотя… бегал-то я как раз лучше всех… но речь не о том. Мои дразнилки всегда были самыми обидными. Так в чём же горестность пути мистера Эджина? Объясните нашему новому другу! – Ричард, в кои-то веки избавленный от назойливой педагогики своего компаньона, пребывал в редкостном благодушии.
– Скатишься, ты, несчастный птиц, на самое дно общества, и закончишь свою жизнь на краю земли в компании двух подонков. И ни одна душа не вздохнёт о тебе, – вкрадчиво произнёс Рей, подливая попугаю в стакан.
Из-под стола раздался полный горя всхлип, переходящий в рыдания.
Приятели даже растерялись.
– Да ладно тебе переживать, Илая! Обещаю по тебе грустить, если ты умрёшь, – принялся утешать репортёра инвалид, приподняв край скатерти.
– Вы лучше ему денег займите, крупную сумму, – потягиваясь, обронил Ричард.
– Зачем? – удивился Салех.
– Тогда в случае его смерти вы точно будете сожалеть о его кончине, – любезно улыбнулся аристократ, накидывая свежую рубашку.