Сильнейший заговор на смерть - стр. 27
Здесь-то и выяснилось, что скандал был устроен хозяевами восемнадцатой квартиры, в то время, как гости, очевидно, пребывали сейчас в недоумении от развернувшегося там скандала.
Лариска орала на своего мужа отборнейшим матом, обвиняя последнего в жопорукости, тупизме, трусости и прочем, и прочем, и прочем. Не оставался в долгу и Альберт, обзывая жену последней блядью, жмоткой и конченой алкоголичкой. В общем, как мы, так и гости пятого этажа, узнали о хозяевах квартиры с бассейном, весьма щепетильные подробности.
Закончилась же та ругачка с битьём посуды, откровенным рукоприкладством. После очередного Ларискиного нецензурного оскорбления, Альберт засадил-таки своей ненаглядной жёнушке по морде. Та завизжала как резанная и, похоже, тотчас схватилась за телефон.
«Милиция!.. Милиция!.. – орала она на всю округу. – …Выезжайте немедленно… Меня зверски избили… Я едва могу стоять, говорить и дышать…»
Кто-то из гостей, кажется, попытался отговорить хозяйку от столь кардинальных мер, пробовал её урезонить и даже собирался отобрать у неё телефон. Однако Лариска была непреклонна. Она требовала мести и готова была идти в том направлении до победного конца.
Прибыл наряд полиции. Вывели главу семейства из квартиры, сопроводили до своей машины, они усадили того в свой «воронок».
Именно тогда я опрометчиво и посчитал, что «концерт по заявкам» наконец-то окончился. Но не тут-то было. Наверху, действительно стало значительно потише. Музыку уже не включали. Как говорится, не было особого повода. Гости не разошлись, но были уже значительно спокойней. Целиком и полностью они переключились на успокоение Лариски, которая так и продолжала рыдать, проклиная своего непутёвого супруга. Вот такая сибирская «Санта-Барбара», за которой мы могли наблюдать, едва ли не вживую.
Предполагаю, что на этом самом месте у кого-то из читателей могут возникнуть некоторые сомнения: дескать, каким-таким образом я мог описывать события, происходящие этажом выше? Причём, в столь пикантных подробностях. Ведь меня там вовсе не было, потому и не мог я знать, что в действительности происходило в квартире пятого этажа.
Повторюсь, слышимость у нас была такова, что мы с супругой могли запросто различить не только отдельные слова или фразы, мы отлично слышали практически всё, что произносилось и происходило над нами, до самого последнего слова, стона, скрипа и вздоха. Всему виной было сорванное с пола деревянное покрытие в квартире этажом выше, а также акустика вышеозначенных помещений, объёмных и фактически пустынных, легко и запросто отражавших, а значит и увеличивающих звучание, даже самого незначительного звукового колебания воздуха.