Сильнее времени - стр. 38

Эх, чувствовала девушка, придётся надавить. Плохо это – трепать нервы родной матери, но ей очень надо было узнать подробности того дня рождения, откуда на ее крестике вензель и куда делся отец.

***

Санкт-Петербург, наши дни

Ася постучала и услышав заветное "Entrez" от дядюшки на секунду замерла, представляя весь разговор в деталях, но тут же собралась с духом и вошла в кабинет Порфирия Георгиевича. Тот копался в своём безразмерном ящике, перебирая в руках удивительные и порой совсем незнакомые даже Асе инструменты.

Дядя собирал музыкальные инструменты разных народов и называл себя концертмейстером. Иногда он ездил в экспедиции, из которых привозил новые интересные экземпляры – витиеватые дудочки, рожки, губные гармоники, а иной раз и вообще замысловатые вещицы.

– Ты что-то хотела, душа моя? – Спросил Порфирий Георгиевич, отвлекаясь от своего богатства.

– Да, дядя, – поговорить. – Ася была встревожена.

Порфирий посмотрел на неё поверх очков и отошёл от ящика. Инструменты – это важно, конечно, но племянница всё же дороже.

– Что заставляет тебя грустить? – Недоумевал дядя.

– Понимаешь, – выдохнула розоволосая. – Я – лгунья и я тебя обманула. Я всех обманула.

Концертмейстер удивлённо уставился на племянницу.

– Изволь объясниться. – Попросил он.

Ася медлила. Порфирий Георгиевич строго смотрел на неё, а у Аси аж коленки подкосились. Нет, она не боялась дядю. Он добрый и мудрый. Девушка боялась того, что натворила. Когда совершала свой проступок, она даже не подумала, что подставляет тем самым Аньку. А ведь та точно также, как и сама Ася, из любви к своему графу Ильинскому решилась отдать кольцо. Да кому? Преступнику, человеку, который долгие годы охотился за ними.

– Я подменила кольцо и Цыган забрал подделку. – Выпалила Ася, решившись.

Дядя побледнел и вцепился костяшками пальцев в стол, подле которого стоял. Тот самый огромный письменный стол красного дерева, занимавший половину кабинета.

– Тебе плохо? – Испугалась Ася. – Может, скорую вызвать?

– Ну какая скорая? – Простонал он. – Что же ты наделала!

– Я только хотела поговорить с Иваном и убедить его вернуться. Он послушает, вот увидишь! Он вернётся сюда, и мы будем жить как раньше. – Всхлипнула Ася.

Кажется, она и сама не верила в то, что говорила. Порфирий Георгиевич прикрыл глаза, пытаясь сохранить спокойствие. Видно было, как сложно ему было оставаться сдержанным. Все-таки воспитание сказывалось.

– Дядя, не сердись на меня. Я не могла с ним не поговорить. Он ушёл, мы поссорились.

– Я никогда тебе этого не говорил, но Асенька, ты слепа, ежели не видишь очевидного. Была бы ты дорога Ивану, разве ж ушёл бы он вот так?