Сильнее ветра - стр. 33
Тишина затягивалась, и в моей голове сам по себе вдруг родился вопрос: «А он целовался?». И скорее всего, кто-то невидимый нарисовал этот вопрос прямо у меня на лбу. Потому что другого объяснения тому, что он так открыто растянул губы в широкой, игриво-дразнящей улыбке, обнажая при этом идеальный ряд белоснежных зубов, я найти не могла.
– Теперь твой черед, – напомнил он об игре.
Я ненормальная, потому что эти три слова прозвучали для меня, как призыв к действию: «Давай, спроси! И если захочешь, мы попробуем прямо здесь и сейчас».
Господи, боже мой! Я готова была взвыть от того, что в черепной коробке прочно засел вопрос о поцелуях с Эйденом. Учитывая, какое внимание он привлёк на моём дне рождения, я готова была поспорить на собственную девственность, что он далеко не невинный мальчик. Нет, с девственностью я перегнула. Кто вообще на такое согласится поспорить? Если только Карла. Хотя, как можно поспорить на то, чего нет?
Скорее всего, он уже не только целовался. Но спросить о таком я не решусь и под дулом пистолета.
Наверное, мы бы так и сидели, молча пялясь друг на друга, если бы не очередной грохот, от которого я подпрыгнула вверх и автоматически разорвала этот порочный круг гляделок.
– Не бойся, – попытался успокоить меня игрок-мошенник. – Это всего лишь ветер.
Пришлось признать, что вопрос о поцелуях был более действенным способом отвлечения.
– Это не просто ветер, Эйден. Это разрушительной силы природное явление.
Ну мне только осталось достать указку и с важным видом взмахнуть ей перед школьным глобусом. Сейчас я была согласна со Стеф. Умничать по поводу и без – моя раздражающая черта характера.
– Разрушительной силы?
– Да.
– Думаю, есть вещи гораздо страшнее, сильнее.
– И что, по-твоему, может быть сильнее ветра? – Я скептически выгнула бровь, смотря на рассуждающего о природной стихии очень привлекательного парня.
Он склонил голову вбок и, задумчиво рассматривая меня в ответ, тихо сказал:
– Я обязательно найду ответ на твой вопрос… Мили.
Глава 3.
Чикаго. Настоящее время.
Максвелл.
Терпкий горячий напиток обжёг горло. Нижнюю губу защипало, и я бездумно провёл по ней кончиком языка, чувствуя солоноватый вкус. Уголки рта криво поползли вверх, растягивая ранку и усиливая болезненное жжение. Память тут же синхронизировалась с мозгом, и ночные приключения потоком картинок хлынули в ещё неокрепшую после сна голову. Я усмехнулся, вспоминая, как случайная гостья с охотничьим блеском в глазах наносила мне увечья, стараясь в полной мере продемонстрировать всю свою постельную креативность. Но даже с таким впечатляющим списком умений морального удовлетворения я так и не получил.