Сильнее ветра 2. Горизонт свободы - стр. 2
Кауфман улыбнулся уголками губ и, нажав кнопку интеркома, попросил зайти свою помощницу.
Невысокого роста брюнетка в том самом раздражающем белом халате с прицепленным к его внешнему карману дурацким бейджем не заставила себя долго ждать. Дежурно улыбаясь, она внесла в комнату поднос и, с глухим стуком опустив его на столик, сразу же удалилась.
– Угощайся. – Доктор непринуждённо подхватил одну из чашек с ароматным кофе и сделал глоток.
Я не торопилась угощаться и продолжала настороженно, с долей неприкрытого недоумения пялиться на тарелку с заварными пирожными. С целой горой заварных пирожных.
– Кофе не рекомендуется пить с нейролептиками.
Леон Кауфман в деланном удивлении приподнял бровь. Словно: «Серьёзно? Разве врач тут не я?». В этом движении проскользнула беззлобная насмешка, и эта простая человеческая эмоция пришлась мне по душе, потому что предыдущий врач изо дня в день одаривал меня лишь профессиональной участливостью и ничем другим, что могло оставить хоть какое-то напоминание об обычной жизни за пределами психушки. И та рабочая маска не вызывала у меня никакого желания раскрыться, довериться.
Доктор Кауфман же умудрился за первые пять минут завоевать немного унций моей симпатии.
– Я внёс коррективы. Ты не принимаешь нейролептики уже неделю, – размеренно и, по моему мнению, запоздало известил он. – Лишь лёгкий антидепрессант.
Я зависла. Отмотала дни назад и поняла, что моё самочувствие действительно изменилось. Я стала чаще бывать на свежем воздухе, и у меня появились силы на чтение, а не только на бессмысленное созерцание больничного двора. К слову, очень хорошо обустроенного. Дэниел не поскупился и разместил меня в одной из лучших клиник с таким высоким забором, что мысли о бегстве могли возникнуть разве что у сумасшедшего. Какая ирония. Здесь все были сумасшедшими.
– Почему вы их отменили? Что если… Что если моя шизофрения вернётся? – я прошептала свой диагноз настолько тихо, будто, если озвучила бы громче, окончательно свихнулась бы и попыталась перелететь вышеупомянутый забор на вымышленном драконе.
– У тебя нет шизофрении, – уверенно заявил доктор и с неприкрытым удовольствием откусил кусок заварного теста.
Этот мужчина меня поражал. Он ел фисташковые пирожные, запивал их ароматным напитком и разговаривал так, словно я – его подружка и пришла на кофе-брейк.
– Знаешь, – как ни в чём не бывало продолжил Леон Кауфман, – с точки зрения науки и врачебной практики большая часть специалистов поставила бы тебе именно этот диагноз. Но у тебя не он.
К приятному голосу стоило смело прибавить добрые глаза и располагающую улыбку.