Сильнее цепей - стр. 23

– Но что обычно случается с теми девушками, которые симпатичные? – спросила я, и в ожидании ответа затаила дыхание.

– Они попадают в тайный гарем к двум сыновьям императрицы Августы Тимеранской. Становятся их игрушками. Рожают от них детей, которые дарятся аристократам. О существовании этого гарема знают лишь немногие избранные. Ну, и я. Меня привозили туда несколько раз – вкалывать пленницам успокоительное и принимать у них роды, – нахмурился он. – Ты не представляешь, как тебе повезло, что Фалентий не отправил тебя туда! Там даже стены пропитаны отчаянием.

– Но почему он меня пощадил? – в шоке спросила я.

– Хороший вопрос, – Родни посмотрел на свой браслет. – Судя по результатам диагностики, ты совершенно здорова.

Металлические приборы вокруг меня прекратили своё хаотичное движение и вернулись на тумбочку.

– Могу лишь догадываться, что так он выразил своего рода протест. Он обижен на императрицу. Она сослала его на полигон уже давно и забыла о его существовании. А ведь он – её супруг. Ну, один из многих, но всё же. Фалентий – один из богатейших людей на Тимеране. Верхушка знати. И ему неприятно такое пренебрежение, – отметил Род.

– А сейчас я в безопасности? Я же стала гражданкой Тимерана, мне выделили деньги, поместье и всё такое, – испуганно уточнила я. Перспектива попасть в гарем меня совершенно не радовала.

– Да, Фалентий тебя обезопасил. Легализовал, если можно так сказать. Но всё равно будь осторожна, Полина. Держись подальше от императрицы и тем более от её сыновей. Старайся ни с кем не ссориться из знати. Особенно с этим консортом. Пытайся заводить полезные знакомства. Никто не знает, как повернётся жизнь, – покачал он головой.

– Спасибо, что предупредил, – искренне поблагодарила я его.

– А теперь давай займёмся твоей головной болью, – он пересел ко мне в изголовье. – Закрой глаза и расслабься! Вот так, – его пальцы легли мне на виски, мягко надавливая точечным массажем.

– Ну как, голова прошла? – улыбнулся Родни, прекрасно зная ответ.

– Да, спасибо огромное, – искренне поблагодарила я его. – Как ты вообще умудрился идти в медицину с таким-то даром? Неужели, принимая роды, ты чувствуешь то же, что и роженица?

– Да, это самое сложное – научиться отделять свои ощущения от чужих. Сейчас я уже умею воспринимать чужую боль как нечто отстранённое, а раньше было совсем тяжело, – пояснил он, помогая встать с кресла-кушетки.

Я направилась к стеллажу с одеждой, а Род даже и не подумал отворачиваться, наблюдая за тем, как я одеваюсь.

– У меня к тебе куча вопросов, – отметила я, уже одевшись.