Сила Истинной Крови - стр. 41

Снаружи послышались шаги, кто-то позвал меня по имени, а потом дверь снова отворилась. Я напряглась, решив, что илирма Готтон вернулась для второго раунда – но это оказалась не она.

На этот раз меня навестил отец.

Внутри у меня всё замерло – но он выглядел спокойным. Значит, дело не в том, что илирма Готтон побежала ему жаловаться. Видимо, она тоже понимала, что это бессмысленно.

И, видимо, его разговор с Эйлером завершился удачно – удачно для отца.

Некоторое время он молча смотрел на меня, слегка покачиваясь на каблуках. Потом изрёк – и звучало это именно как божественное откровение.

– Готовься, свадьба завтра. И радуйся, дура, что он не отказался от тебя и не взял силой.

Я вспыхнула, мгновенно ожесточаясь. Радоваться? Мне? Это отцу надо радоваться: удачно продал дочь, купец не отказался заплатить за товар, который мог взять бесплатно.

Заметив мою реакцию, отец сказал уже более миролюбиво:

– Прекрати. Когда-то ты была влюблена в него без памяти, разве нет?

– Это было до того, как он убил Ральда.

Отец помрачнел.

– Такова жизнь. Нам нужно радоваться, что мы не потеряли больше. К тому же, Рисанна… – он отошёл, взял стул, сел и серьёзно взглянул на меня. – Есть одна вещь, о которой мне нужно поговорить с тобой. Этот брак… это не жертва, Рисанна. Это возможность.

Я слушала молча, позволяя ему высказаться до конца.

– Этот союз – не навсегда. Ты понимаешь меня? Рано или поздно всё переменится. А если у нас будет верный человек в доме Гардов… ты понимаешь, что это значит?

– Ты хочешь, чтобы я шпионила для вас?

Он кивнул.

Значит, отец только сделал вид, что смирился. На самом деле он затевает что-то против Эйлера. Ну конечно, он всё же понимает, что стоит мне родить ребёнка, как за его жизнь никто не даст и ломаной сенты.

Это меня немного успокоило, настроило быть к отцу помягче. Он не сдался, он так же ненавидит Эйлера, как и я, так же опасается и желает ему смерти. Мы с ним на одной стороне.

– Хорошо, я поняла.

Усталое лицо просветлело, кончики сухих губ приподнялись в неуверенной улыбке. Он встал – я встала тоже – подошёл ко мне и погладил по голове. Такая странная полузабытая ласка.

Щека, обожжённая пощечиной, заныла, напоминая о недавнем. Но сейчас эта боль не вызвала во мне обиды или гнева – только неясную грусть. Отец тоже делает ошибки. Отец не безупречен – как не безупречен никто из нас.

– Держись, девочка. Будь молодцом. Мы, Сенмайеры, не забываем обид. Крепче камня.

– Крепче камня, – шепнула я одними губами.

Отец вышел, не прощаясь.

Что ж, он прав. Это самое малое, что я могу и должна сделать. Раз уж Эйлер решил взять меня в свой дом, нельзя это не использовать. Только надо будет хорошо продумать, как не попасться. Всё же я буду среди врагов, доверять нельзя будет никому…