Сила души. Сказания душ. Книга третья - стр. 53
Так он поступил и с двумя другими соседскими племенами.
Его орда росла и крепла. Но Аискону этого было мало. Он жаждал высшего господства. Одноглазого правителя настолько обуяла эта идея, что он отринул все заповеди своего отца и, поправ силу веры, начал убивать. Любого, кто хоть жестом выражал свою малейшую толику недовольства он тут же публично казнил. Причём делал это лично!
Однажды во время звездопада на глазах всего племени он убил одного из своих сыновей лишь за то, что мальчик покрутил у своего виска пальцем, глядя прямо в глаза отцу. Малыш сделал этот жест не нарочно, необдуманно, попросту машинально. В свои неполные шесть лет мальчик вряд ли осознавал, что это может означать. Но, несмотря на это, Аискон собственноручно свернул своему первенцу шею и бросил тело в огонь.
Безумие охватило его первую жену. Она в криках боли и слёз кинулась за мальчиком следом и сгорела заживо.
В тот день вера умерла в великом правителе Аисконе навсегда. После этого поступка ему уже никто не осмеливался перечить. Его до ужаса боялись, называя за глаза Безумцем. Те, кто пытались бежать от его гнёта, были пойманы и казнены в нарекание остальным.
Злоба и жадность лишили Аискона и без того не великого разума. По всему миру ходили рассказы о его неистовой жестокости и страшном безумии.
Но однажды ночью петля зла затянулась на шее великого правителя и он преобразился.
В ту ночь правитель долго не мог заснуть. Ему мерещилось, что злобные и ненавистные «Нерождённые» крадутся в ночи, чтобы убить его и покончить с его миром раз и навсегда. Аискон постоянно вскакивал, хватался за нож, чем пугал и без того забитых и униженных жён и слуг. Так и не удосужившись заснуть, он выпил целый мех крепкой браги. Затем долго сидел возле очага и, в конце концов, забытье охватило его, и Аискон уснул.
Проснулся он резко от того, что где-то вдалеке раздался не живой, а какой-то безумный крик. Этот крик был настолько жутким, что пробирал своим отчаянием до мозга костей. Аискон прислушался. Какое-то время ничего не происходило. А потом крик повторился вновь.
Великий повелитель вздрогнул. Этот противный крик показался ему страшным и неожиданным.
Выхватив нож, Аискон вышел из шатра и замер на месте. Кругом стояла ночь. Тихая, мрачная, окутавшая мир словно завеса. Яркие звёзды мерцали в небе, а от шатров поднимался едва заметный медленный дымок. Кругом было так тихо, что Аискон мог расслышать как бьётся его сердце, а в траве шелушится Баркузан, маленький, но очень крепкий жук.
Аискон осмотрелся, многие из его народа спали на земле под открытым небом, несмотря на холод. Они укрывались шкурами Топотунов, которые спасали от самого лютого мороза.