Сила алхимика - стр. 38
Солнце медленно уходило в закат, наступали сумерки, воздух ощутимо похолодел. Я потер плечо и грудь, неплохо меня приложили, останутся синяки. И ссадиной на лице надо заняться.
– Превращение зашло слишком далеко. Эта шутка со жрецом в духе истинных дэс-валион.
Я раздраженно дернул уголками рта.
– Отвали. Жрец был мерзавцем, любящим насиловать женщин. Он заслужил смерть. Тем более ублюдок хотел убить нас.
На самом деле изменения зашли еще дальше, но я не стал об этом говорить. Перстень не единственный, кто оказывал на меня влияние. Меч Шахода воздействовал еще сильнее, играя в унисон с реликвией темных.
За моей спиной клубилась тьма – наследие истинных дэс-валион, но тьма была не однородной, ее прорезали красные молнии божественного оружия.
Эфирный клинок, артефакт-перстень, иномировое происхождение второй половинки души – все это в совокупности накладывалось друг на друга, создавая странный эффект.
Уже непонятно, во что я могу переродиться.
Алия однажды упоминала о перерождении. И оно уже происходит. Но идет не так, как должно и как привыкли в дуэгарских колдовских семьях.
Воздействие кольца, влияние божественного оружия – все это сформировало чудовищный симбиоз, уже изменивший магический дар.
Изначальная алхимическая направленность стала гибридом, где жутким образом переплелись другие грани Искусства.
Но главное – меч Шахода стал частью меня. Отказаться от него означало все равно, что потерять руку или ногу. Именно поэтому в свое время я отклонил предложение Отверженных. Страх перед Блуждающей Башней был лишь удобным предлогом. На самом деле я не хотел отрывать от себя эфирный клинок. Слишком сильно мы с ним срослись, став одним целым.
– Как знаешь, – Йогар-гал отвернулся, изображая безразличие.
Думаю, ему самому интересно, во что в конечном итоге превратится человек, ставший живым носителем божественного оружия.
– Уже уходишь?
– У меня еще много дел, – не оборачиваясь буркнул божок. Темная фигура стремительно удалялась в сторону леса. – И не забудь: в день, когда Сестры покажут свой полный лик тварной тверди – на третьем перекрестке от ручья в трактире «Три кабана»! – последние слова донеслись уже издалека.
– Да-да, – проворчал я. – Три свиных хряка и пастушка в придачу.
Гребаный день двойного полнолуния.
Мои мысли скакнули к оставленному в сумке свитку.
«Дорога Теней» – интересно все же, где пупырчатый заморыш достал ее? Это незаурядное заклинание. Даже сверхмощные боевые чары массового поражения, вроде «Огненного дождя» проще найти, чем эту диковинку.
Этот свиток пришел из времен, когда на эскурате, древнем языке первых разумных, болтали все кому не лень, записывая кулинарные рецепты и обмениваясь любовными записками.