Сидни Шелдон. Узы памяти - стр. 54
– Вы член «Карлтон»?
Алексия впервые сообразила, что у де Вира могут быть влиятельные связи. И в политике тоже. «Карлтон-клаб» – это эксклюзивный клуб тори в районе Сент-Джеймс. Как все будущие политики-консерваторы, Алексия душу бы продала, чтобы получить в него доступ, но женщинам членство запрещалось. А даже если бы и разрешалось, имя неизвестной барменши, без семьи и связей, вероятно, не оказалось бы в самом верху списка для комиссии по приему новых членов.
Вновь Тедди появился через два вечера.
– Так вы слышали что-то?
– Собственно говоря, да.
– И?
Алексия перегнулась через барную стойку, случайно позволив посетителю полюбоваться ее грудью.
– Не держите меня в неизвестности.
– Скажу, но при двух условиях.
– Условиях? – нахмурилась она.
– Вообще-то их даже три.
– Три?
– Три.
– И какие же?
– Первое: не стрелять в гонца.
«Черт! Должно быть, услышал что-то скверное. Крайне скверное».
– Я бы никогда этого не сделала. Продолжайте.
– Второе – называть меня «Тедди». «Эдвард» звучит так напыщенно!
– Договорились, Тедди, – рассмеялась она. – А третье?
– Согласитесь поужинать со мной в пятницу вечером.
Алексия немного подумала. На пятницу у нее уже было назначено свидание с танцором Франческо из Королевского балета. Ее коллеги-геи были вне себя от волнения по этом поводу.
– Счастливица, – проворковал хозяин заведения, бесстыдно пожирая глазами ширинку Франческо на рекламных фото, показанных Алексией. – Все при нем, верно?
– Это была любовь с первого взгляда? – хихикнул управляющий Стивен.
По контрасту с Франческо Эдвард де Вир, Тедди, выглядел неуклюжим школьником. Краснощекий, неловкий и болезненно застенчивый с женщинами, Тедди был живым воплощением британского аристократизма, причем не слишком привлекательным. И все же он набрался храбрости пригласить Алексию. И он был смешным. И членом «Карлтон-клаб». Но, что важнее всего, знал, почему Алексия занесена в черный список вестминстерских ЧП, и не хотел ничего объяснять, пока она не согласится с ним поужинать.
– Хорошо, я поужинаю с вами.
– В пятницу.
– В пятницу. А теперь, ради всего святого, что вы слышали?
Тедди набрал в грудь воздуха.
– Клайв Лейнстер рассказал всей палате общин, что спал с вами и вы наградили его мандавошками.
– Я… он… – задохнулась Алексия. – Блин! Как он посмел! Лживый маленький…
– Заеду за вами в семь, – просиял Тедди. – Поедем в «Руле».
Алексия впервые была в таком ресторане, хотя с самого переезда в Лондон иногда бывала в модных заведениях, где подавали шампанское и устриц и где претенциозные метрдотели командовали богатыми клиентами, отказывая им в лучших столиках. Но «Руле» был рестораном другого класса. Да, дорогим. Но она словно оказалась на ленче в школьном пансионе: бифштекс, запеченный в тесте, вареный пудинг с изюмом, рагу из зайца, пирог с мясом и почками. Средний возраст официантов примерно восемьдесят лет, и одеты они так, словно сошли со страниц романов Диккенса, – в длинных черных передниках и жестких крахмальных сорочках. Все в этом заведении – разваренные овощи, запах пчелиного воска от натертых деревянных полов и «зайчики», испускаемые хрустальными бокалами, – было таким же аристократически-английским, как Букингемский дворец.