«Сибирские заметки» чиновника и сочинителя Ипполита Канарского в обработке М. Владимирского - стр. 7

Повествование о своих злоключениях на государственной службе автор «Сибирских заметок» предваряет описанием свой влюбленности в некую девицу «R», упоминая при этом, что в это время ему было 18 лет. Если поверить в то, что речь идет о событиях 1803–1804 гг., то, следовательно, он родился в 1785 или 1786 г. Правда, затем, рассказывая о своих страданиях в Сибири, Канарский патетически восклицает: «О! Как вы, мои дорогие, мало знаете свет, искаженный злобою! А я в 24 года жизни узнал его настолько, сколько надо было по смерти». Если первое упоминание возраста точно, то 24 года ему должно было исполниться уже в 1810 г., а в 1813, к которому относится это восклицание, он был уже старше. Это можно было бы счесть за ненамеренную неточность, либо за намек на то, что он познал жизнь еще до приезда в Сибирь, если бы все эти даты имели хоть какое-нибудь отношение к действительности. Обратим, однако, внимание на обращение «мои дорогие». Может быть, далее нам удастся хотя бы предположить, к кому оно адресовано.

В первой части записок, описывающих его жизнь до приезда в Сибирь, Канарский не называет ни одного конкретного имени, за исключением музыканта Дица, обозначая всех остальных персонажей заглавными литерами. Список этих лиц начинается с «вдовы R», в дочь которой, как уже упоминалось, влюбился юный мемуарист. Поскольку это единственная фамилия, обозначенная в рукописи латинской литерой, можно предположить, что речь идет о какой-то нерусской семье. Однако идентифицировать ее, так же, как и друга этой семьи князя «В» (Вяземский? Волконский?), авторов рекомендательных писем к иркутскому губернатору «Л», «Р» и еще одного «Л», как и госпожу «И» из второй части записок, помогавшую родственникам Канарского во время войны 1812 г., как кажется, не представляется возможным. Несколько больше шансов – у попыток идентифицировать «гофмаршала К», «светлейшего З» и «генерала Л», который одновременно мог быть и автором одного из рекомендательных писем.

Адрес-календари за соответствующий период времени называют единственным гофмаршалом двора Александра I С.С. Ланского, причем он занимал эту должность и после 1804 г. Единственным же придворным, вышедшим в это время отставку, был обер-шталмейстер двора граф Николай Александрович Зубов (1763–1805), старший брат последнего фаворита Екатерины II Платона Зубова и, согласно легенде, тот самый, кто 11 марта 1801 г. ударом табакеркой в висок убил императора Павла I. Фамилия Н.А. Зубова значится в адрес-календаре на 1804 г., но уже отсутствует в адрес-календаре на 1805 г., причем в августе 1805 г. Н.А. Зубов умер, хотя автор «Сибирских заметок» об этом не упоминает и, видимо, не случайно. Однако, если эта идентификация верна и Канарский намекает именно на Н.А. Зубова, то «светлейший З», к которому автор записок якобы переехал вместе с «гофмаршалом К» после отставки последнего, – это сам светлейший князь Платон Александрович Зубов (1767–1822), как раз в 1804 г. вернувшийся в Петербург. На тот момент он был единственным в России носителем подобного титула, и переезд к нему получившего отставку старшего брата «гофмаршала К» вроде бы подтверждает идентичность последнего. Правда, во всех биографиях Н.А. Зубова утверждается, что после отставки он проживал в своем московском имении, где и умер, но похоронен был в Троице-Сергиевой пустыни под Петербургом. Но это уже подробности, которые Канарский мог проигнорировать.