Размер шрифта
-
+

Сибирская трагедия - стр. 2

…мы развернем и поднимем знамя борьбы за независимую и свободную Сибирь и, сильные верой в свою лучшую судьбу, поведем народ к великому дню нашего освобождения. Для этого мы призываем всех сибиряков – от Урала до Восточного океана – братски соединиться в одну семью и вместе добиваться свободы».


Пожелтевшую от времени бумагу я извлек из потертой картонной папки с надписью «О независимости Сибири…», разбирая завалы в письменном столе Григория Николаевича.

Это было весной 1913 года. В ту пору Потанин усердно работал над своими «Воспоминаниями», а я их стенографировал. Злые языки болтали, что он выделял меня из всех своих секретарей из‑за землячества. Но это было не так. Я был для него скорее собратом по несчастью, чем любимчиком.

– Славный у нас с вами дуэт, Пётр Афанасьевич: слепой да немой! Что два калеки напишут – ума не приложу, – шутил он.

Прокламация меня шокировала. Старик дремал рядом в старом кресле. Я сгорал от нетерпения услышать его комментарий к этому историческому, на мой взгляд, документу и разбудил его. Он встрепенулся и спросонья долго искал на столике свои очки. Наконец нашел, а прочитав бумагу, безразлично отбросил ее на стол.

– Не стоило меня будить из‑за такого пустяка.

Я недоумевал и продолжал растерянно стоять перед ним в ожидании объяснений.

Потанин понял, что я не отстану, и нехотя пробурчал:

– Из‑за этой глупости я попал на каторгу. Но в «Воспоминания» ее не включу. Это не я писал.

Я продолжал стоять.

– Автор этой листовки – один иркутский купец. Карбонарий по духу. Для меня сибирское областничество – прежде всего культурный сепаратизм. А подполье я вообще не люблю, ведь оно крадет у бедной Сибири ее лучшие умы…


Жаклин заметила, что родственник прочел предисловие.

– Здесь еще много интересного. Почитай на досуге. Я думаю, что это и есть твое главное наследство. Наше наследство, – уточнила она и вышла из кабинета, оставив Коршунова наедине с прошлым.

Книга первая

Царица Азии

…Вместо несчастной, слышавшей только звон цепей и проклятия ссыльных, мы рисовали ее населенною, свободною, жизнерадостною и ликующею… Подобно Америке и Австралии, перечисляли неисчислимые ее богатства, рисовали ее в будущем видным мировым рынком, царицей Азии…

Николай Ядринцев[2]

Сибирь есть страна Дон-Кихотов.

Михаил Сперанский[3]

Глава 1. Нежданное наследство

Неделя…

Из всех календарных единиц именно семидневка производила на Сергея Коршунова особое, даже в некоторой степени пугающее впечатление.

В России среднестатистический мужчина живет всего 59 лет, а в Сибири и того меньше. Мало, но что поделаешь. Эта цифра давно растиражирована газетами. Народ сперва ужасался, а потом ничего – свыкся. И когда кто-нибудь из друзей, знакомых или просто известных людей уходил раньше, то пережившие его невольно примеривали на себя остаток лет, неизрасходованный почившим. И где-то в глубине души шевелилась надежда: а вдруг на мою долю выпадет счастливый билет? И вопреки безжалостной статистике именно я доскриплю, доковыляю, доползу до пенсии и почтенной старости. Когда все намеченные цели достигнуты, дети прочно устроены в жизни, внуки сами заводят детей и чувствуется, что жизнь прожита не зря, цепь поколений не распалась, а напротив – корни разрослись и пустили новые молодые побеги, тогда, наверное, и смерть не так страшна и даже, может быть, в некоторой степени естественна: пожил сам – дай пожить другим.

Страница 2