Сибил - стр. 42
Ночной полумрак быстро таял за окном. Поднимавшееся на востоке румяное светило несло в мир новое утро, новые радости и заботы. А для Умы в этом новом дне вовсе не было никакой радости, одно огорчение, ведь где-то здесь, во дворце, наверняка спокойно дрыхла эта девчонка!
"Не могу, не хочу быть с ней рядом, под одной крышей!" – так и не сомкнувшая глаз Ума поднялась с постели, накинула платье и тихонько выскользнула на улицу. Дворец ещё спал, только на заднем дворе слышались негромкие звуки (Ургана строжайше запрещала шуметь, а тем более нарушать ее сон!). Ума знала, что это привезли продукты: мясо, овощи и фрукты.
Единственное, чего никогда не было во дворце – это молока. Ургана на дух не переносила ни само молоко, ни молочные продукты. Когда-то она даже хотела запретить людям вообще держать коров и коз, но Кер, когда она высказала своё предложение, неожиданно нахмурился.
– Не сходи с ума! Давно себе нервишки не щекотала? Хочешь бунта?
– Это ещё почему? – не поняла Правительница.
– Да потому, что люди в Городе дохнуть начнут. С голодухи, понимаешь? А то ты не знаешь, что у многих корова или коза – это единственное, что кормит целые семьи!
– Но… – хотела было возразить Ургана, но на этот раз Кер был неумолим.
– Да, я понимаю – однажды ты уже расправилась со всеми непокорными, даже целый род ноев истребила, а уж они-то были умны и почитаемы всеми. Но ты не пожелала видеть их рядом с собой, знала о том, что они провидцы и лекари, что люди могут прислушаться к ним, а если чего, то и вовсе пойти за ними…
Он резко замолчал, потом развернулся и довольно грубо заявил Ургане:
– Только это не значит, что если ты терпеть не можешь молоко, то и все должны от него отказаться! Не перегибай палку! Уяснила, о чем я?
Что-то было во взгляде Кера такое, что Ургана подумала совсем немного… и согласно кивнула. Единственное, что она позволила себе сделать – это установить строжайший запрет на молоко и молочные продукты во дворце. Даже крошечную Уму в первые месяцы жизни кормила привозимая по нескольку раз на дню кормилица.
И вот теперь, прислушавшись к доносившимся с заднего двора звукам, Ума скользнула за угол. Так и есть – кухарка и ее помощница принимают привезенные продукты. Небольшие ворота, через которые проехала повозка, были открыты.
Через пару минут Ума уже быстро шагала по извилистой улочке прочь от дворца. Утро, несмотря на поднимавшееся солнце, оказалось прохладным, и девочка зябко поежилась. Неожиданно в горле появился комок, а глаза защипало от слез. "И почему все так? Почему я должна не спать по ночам, мерзнуть тут, на улице? Зачем мать так приблизила ко мне того, кого я никогда в жизни не хотела бы больше увидеть?!"