Швейцарец. Возвращение - стр. 22

. Слава богу, статус главного учебного заведения одной из кораблестроительных столиц бывшего СССР в городе всё ещё был вполне уважаем, так что уже также вовсю встраивающиеся в рынок «менты» пока не очень сильно совали нос в бухгалтерию вверенного его попечению учреждения. И появившиеся благодаря этому гешефтмахингу «неподотчетные средства» позволяли значительно ускорить продвижение подобных, сулящих ещё большие барыши, решений. А как вы думали? Скачок статуса это и куда более щедрое госфинансирование, подразумевающее не только увеличение возможностей напрямую пополнить собственный карман, но и построить за госсчет ещё некоторое количество тех самых площадей, которые пользуются таким спросом у «коммерсов», и землеотвод – новому университету ведь надо расширяться, и много иных не менее вкусных плюшек…

Так что директор с утра пребывал во вполне благодушном настроении. Ну до того момента, пока в его кабинет не влетела секретарша и, захлебываясь от испуга, не выпалила:

– Там менты… милиция… ОМОН то есть…

– Кто-о-о? – недоуменно протянул ректор.

– Ну, я же говорю, – нервно повторила секретарша, – ОМОН! Они уже… – но что там «они уже» ректору узнать было не суждено. Потому что дверь в кабинет распахнулась от мощного пинка, и внутрь нагло ввалились именно те, о ком ему сообщила секретарша…

И начался ад, затянувшийся на шесть часов. Полтора десятка дюжих парней в черной омоновской форме, профессионально «успокоивших» нанятых ректором больше для пущего спокойствия арендующих площади «коммерсов», чем для защиты студентов, охранников, рассредоточились по этажам, контролируя ситуацию. Четверо в штатском засели в бухгалтерии, принявшись активно рыть, поднимая договора и бухгалтерские документы и выворачивая наизнанку все счета-фактуры и накладные, вплоть до закупки туалетной бумаги для комнаты отдыха ректора. Ещё трое таких же по-хозяйски разместились в его собственном кабинете. После чего омоновцы принялись таскать к ним на допросы сотрудников института – от деканов до преподавателей и лаборантов, выдергивая некоторых прямо с лекций и семинаров.

Попытки ректора путем звонков «нужным людям» разузнать, чем вызван подобный беспредел, долго не приносили результата. А когда он сумел наконец-то докопаться до истины… то мысленно застонал… Черт, ну какого хрена он повелся на те испанские деньги?! Нет, всё на первый взгляд выглядело очень перспективно. Ректор прошёл хорошую школу «хозяйствования» и потому не полез наобум, а предварительно пробил тот испанский фонд по всем доступным ему каналам. И везде ему сообщили, что фонд – это некий «мусорник» какого-то богатого француза, захотевшего «поиграть в меценатство», за которым не стоит никого серьезного. Так что процесс естественного перехода дензнаков от иностранного лоха к умным и ловким людям, по всем расчетам, должен был пройти совершенно безболезненно. И вот на тебе! Как же это не вовремя…