Швец. Второй шанс для бандита. - стр. 1
1. Глава 1. Снежинка и Бармалей
Швец.
- Александр Николаевич, давайте закругляться, - трогает меня за плечо помощник. - Телевидение уже уехало, а вас «Газ-инвест» на корпоратив ждёт.
- Я сам решу, когда закругляться, - рычу в ответ.
Бесят!
Тоже мне, нашли мальчика по-вызову… и красиво предвыборной компанией обозвали. Усмехаюсь. А привыкай, Швецов. Это тебе не по-понятиям жить. Тут за «в морду» на завтра разгромная статья в интернете, а за воровство пары лямов, почёт и уважение. Если, конечно, не поймали. А если поймали, то про «своих» можешь забыть. Нету их. Даже если воровали вместе. Вот так. В большой политике своя мораль. Точнее, ее полное отсутствие.
Но и лезу я туда не коррупцию побеждать, а для того, чтобы одна скотина не села в депутатское кресло.
Оттягиваю галстук, делая его свободнее. Душит сволочь… Ныряю рукой поглубже в красный мешок и достаю оттуда очередной сладкий подарок, встречаясь взглядом с маленькой девчушкой с огромным белым бантом на голове и белом платье, обшитом серебристой мишурой.
- А Машенька у нас снежинка, - комментирует ее костюм воспитательница.
В груди что-то дергает. Может быть потому, что эта девчонка самая мелкая из всех. Три-четыре года. Не больше. А может, эти глазищи ее пронзительные голубые…
Малышка тянет руки к подарку.
- Машенька, а стихотворение? - останавливает ее воспитательница. - Давай, как учили. На первый снег взглянул щенок… Ну, Машенька…
Начинаю слышать голос женщины фоном, потому что меня неожиданно кидает сначала в жар, потом - в холод, а взгляд не может оторваться от небольшого родимого пятна на руке у ребёнка. Точно такого же, как у меня, в форме Италии на карте мира. Точно такого же, какое было у моего отца, деда, дядьки…
Совпадение? Да быть такого не может! Наши руки рядом. Пятна - тоже. Я зажмуриваясь, допуская, что это похмельный откат после вчерашней гулянки. Но нет… Кто? Я же без резинок - никогда! Какая дрянь посмела родить и не сказать мне? Да ещё и бросить?
- Я… я стишок забыла, - собирается зарыдать малышка, выводя меня из ступора.
От вида ее блестящих глаз в моей голове что-то щёлкает. Иррациональное. Даже безумное. Хочется на руки мелкую подхватить и без всяких стихов купить ей все, что пожелает!
- Ничего, не плачь… - говорю севшим голосом и, машинально трепя ее по светлым косичкам, отдаю новогодний подарок.
Снежинка убегает. Я провожаю ее взглядом.
Она забирается на самый дальний стул в углу зала, открывает подарок, достает из него конфету и с жадностью запихивает ее в рот. Потом ещё одну. Картонная коробка рвётся под неловкими пальцами. Конфеты рассыпаются на пол, а меня накрывает пульсирующей в висках, неконтролируемой яростью. Мой ребёнок, здесь, в интернате? Если это правда… Убью.
- Продолжай… - Всовываю мешок с подарками помощнику и перехватываю воспитательницу за предплечье.
- Давайте отойдём, - вежливым тоном стараюсь снивелировать грубость действий, но получается плохо. Тяну женщину подальше от детей к окну.
- Что случилось, Александр Николаевич? - испуганно шепчет она и спотыкается, передвигая ногами.
Останавливаемся. Выдыхаю
- Эта девочка. Снежинка. Сирота? - киваю головой в направлении малышки.
- Нет, что вы, - волнуясь, мотает головой воспитательница. - У Машеньки есть мама. Прав не лишена. Просто… работает много… Здесь очень разные дети, но каждый со своей непростой ситуацией…
- Как зовут ее мать? - резко перебиваю.
- Эти вопросы вам лучше заведующей задать. Мы не имеем права разглашать личные данные, - отвечает женщина, разводя руками, а в следующую секунду мы вздрагиваем от резкого хлопка.
Моя рука машинально ложится на пояс. Рефлексы.
- Снова воздушный шар лопнули, - вздыхает воспитательница. - Вы меня извините, Александр Николаевич…
- Конечно, - киваю.
Она спешит к двум испугавшимся резкого звука малышам.
Я ещё раз кидаю взгляд на угол, где сидела снежинка. Ее там больше нет.
Выхожу из актового зала и, испытывая острую необходимость найти виноватого, направляюсь прямиком к заведующей интерната. Правду! Я хочу выяснить все прямо сейчас.