Шванцкант - стр. 15

– А чем тебе не нравится метод? Кстати, ты ловко придумал ему название – «Упражнение-испражнение».

– Дарю, – ответил я безразлично.

– Спасибо. К тому же я и не претендую на авторские права.

– Не знаком с психологией, но и не стал бы смело утверждать, что ты не первый, кто до этого додумался.

– А вот я не могу быть в этом уверен. Это как утверждать, что контаминации «крокодилдо», «страпони», «бенефистинг» и «колбасало» твоих рук дело и ты первый это изобрёл. В мире каждый день до одного и того же могут додуматься много миллионов человек.

– Не зря я считал и считаю тебя одним из величайших изобретений человечества. Потому что всегда был уверен, что у тебя только одна сверхспособность – превращать всё в говно.

– Не понял, – казалось, унитаз напрягся и как будто был готов обидеться.

– А ты что, не знал, что всё, что плавает в унитазе, ассоциируется с говном?

– А, ты про это, – унитаз махнул педалькой и нечаянно спустил воду.

– Ну да. Это же удивительно, не находишь? В тебя могут бросить еду, мятую бумагу, обычную грязь или мусор, но, когда это не смыто, прилипло или просто плавает, все будут говорить: «Фу-у-у, что это за говно?»

– Ха-ха, давай-давай! Вот видишь, ты уже почти пользуешься моим методом – засираешь меня, поднимая свою самооценку.

– О, как интересно и любопытно, – одобрительно закивал я, почёсывая подбородок и поправляя воображаемые очки, хоть он этого и не увидел. – А метод-то действительно работает, я уже чувствую себя лучше, но ещё мне интересно и любопытно другое: ты додумался до своего метода, потому что какой-то потерявший в себя веру психолог подтёрся своим дипломом и спустил его в тебя с нелепой мазнёй на букве «П»? Или же в твоего предка срал и ссал, а может, блевал и кончал не кто-нибудь, а сам Зигмунд? Минимум – Сригмунд, не иначе.

– Да ну, что ты, я же унитаз, мне неизвестно моё генеалогическое древо, – отшутился мой собеседник.

– И вот я снова не пойму, – пожал я плечами, хоть он этого опять не увидел, – либо кто-то от безысходности подтёрся несколькими страничками из сборника анекдотов и спустил их в тебя с нелепой мазнёй на словах «Вовочка», «Штирлиц», «Петька» и «еврей», либо, что тоже очень может быть, твои предки-унитазы стояли в павильонах, где проходили съёмки всех смехопидорач, и в них, в твоих предков в смысле, сбрасывали неудачные юморески все шуткари. Этакая сатира из сортира. Иначе как ещё объяснить твой талант хохмача?

– А я, кстати, о твоих предках и слова не сказал, – тонко подметил унитаз.

– Да… Блин… Извини, – мне стало стыдно за то, что я в буквальном смысле засрал его предков. – Ну и, если вернуться к твоему методу, как он, действенный? – переключился я обратно на супертренинг.