Шутник и Фейри - стр. 19
меня не получится.
– Ты знаешь, кто, – ответила я. Подумав, уселась на подлокотник кресла и тоже уставилась на него, сдвинув брови, копируя.
Интересно, почему он не ушел? По моим расчетам он должен был уже панически стучаться в ворота храма, а этот… чай пьет. В доме демона! Светлый фейри! Если подумать, то его беспечная ночевка в яме среди троллей, орков и прочих темных была лишь разминкой перед подобным безумием. И если бы не крылья, которые абсолютно точно были призрачными, я бы заподозрила, что передо мной замаскированный дроу, или еще кто из «темнят». Эти нашу братию уважают, а иногда и поклоняются. Время от времени. В зависимости от настроения, да…
Касаниэль молчал, разглядывая меня. Наверняка, пытался понять, как мне удалось полностью выйти из эфира, ведь в их светлых книжках написано, что мы такого не умеем. Там много чего написано… интересного. Я время от времени зачитываюсь этим бредом!
Умеем, светленыш, умеем. Просто не любим. Да и зачем? Пожрать и в эфире можно, а если быть точнее, вся нормальная еда – там. Это я ненормальная. Причем, во всех смыслах.
– Почему ты остался? – не выдержала я. – Я была уверена, что ты уже того… это… – мотнула головой в ту сторону, где по моему мнению находился храм Высшего.
Фейри скривил губы. Прости, дорогой, теперь твоя улыбка принадлежит мне… хотя такого эффекта я, честно говоря, не ожидала. Обычно все, что я заимствовала, не исчезало у владельцев, иначе в свое время по Городу разгуливали бы лысая, безногая, безрукая, безглазая и безносая соответственно человечки.
Я бы на такое посмотрела, ага!
Но мои выводы оказались неверными: парень просто не собирался улыбаться. Он думал над вопросом: соврать мне или нет? В эфире было тихо. То есть, что-то там от него исходило, но явно не уныние. Но и не радость, хотя чувство было явно светлым.
Не мое меню, это уж точно.
Ответ фейри заставил меня порадоваться, что я уже сижу.
– Мне нужна твоя помощь, – заявил Касаниэль.
К.
Лиз на миг замирает, слегка приоткрывает рот от удивления, заставляя Касси завороженно замереть, разглядывая очертания ее идеального лица. Она вскакивает с кресла, отбрасывает прочь свой плащ, вновь оставшись в белоснежном халатике, настолько коротком, что Касси не выдерживает и отводит взгляд.
Ей невероятно идет белый цвет, издревле считающийся цветом светлых рас. Цветом ангелов. Наверное, все это потому, что человеческая ипостась Лиззи прекрасна и отвратительна одновременно. Касси начинает понимать, почему, глядя на нее, он испытывал отвращение. Он интуитивно чувствовал несоответствие внешнего и внутреннего. Человечка с ангельской внешностью и сутью демона.