Шутки Сталина в переводе Мемуариста - стр. 29
***
Два замерзших и голодных оккупанта сидят в окопе под Сталинградом. Вот-вот начнется русское наступление.
– Ганс, Ганс куда ты все время стреляешь? Русские еще не начали!
– Капрал приказал не отступать, пока есть патроны. А когда русские начнут – будет поздно.
Рассказано Сталиным во время конференции в курилке к вопросу о победах союзников над панически бегущими на западном фронте фрицами.
***
На закрытии мирной конференции союзники поднимали многочисленные тосты за здоровье участников, успешные боевые действия против гитлеровских войск и т.п. Премьер-министр Черчилль в восторженных выражениях предложил выпить за новую встречу союзников для обсуждения вопросов, по которым не смогли договориться в Ялте.
Товарищ Сталин поддержал тост с небольшим дополнением:
– Я хотел бы присоединиться к этому прекрасному тосту. Выпьем за встречу. Скорую встречу. В Берлине.
Добавьте Кенигсберг и мы в расчёте
Главная мирная конференция XX века. Потсдам, победное лето 1945 года. Когда дошло до дележа трофеев и территорий у наших союзничков случилась форменная истерика. Все старые обещания забыты. Внезапно умирает Рузвельт, проваливает выборы при бешеной популярности министра победы Черчилль. Американцы начинают откровенный ядерный шантаж свежеиспытанной бомбой. Тончайшая дипломатическая игра Сталина в этих условиях вызывает восхищение.
***
В ходе переговоров в Потсдаме американцы и англичане изо всех сил сообщали, что войну выиграл не Советский Союз, а именно они. В ответ товарищ Сталин довольно едко поинтересовался почему тогда вся Европа с цветами и песнями встречает Советские войска, а не американских рейнджеров и британских денди.
Черчилль возмутился и рассказал, что только что вернулся из разоруженной фашистской Италии. По его словам, горячие итальянские парни радостно приветствовали британского премьера. Британия – подлинная освободительница Европы. Советам придется довольствоваться подчиненной ролью.
Ирония ситуации была в том, что под так рьяно выступавшим на конференции премьером самим шаталось кресло. Со дня на день он должен был в самый разгар конференции убыть в Лондон на перевыборы. По всем раскладкам выходило, что его партия не в самом лучшем положении и шансы Черчилля снова возглавить кабинет совсем невелики.
Сталин одной фразой подчеркнул и шаткое положение разбушевавшегося премьера и цену итальянским восторгам:
– Не следует забывать, господин Черчилль, что пару лет назад те же самые итальянцы столь же горячо махали руками Муссолини. А затем повесили его на какой-то заправке. За шею.