Шут. Книга III - стр. 43
Шут кивнул. Не вдаваясь в подробности, он рассказал и о находке, и о попытках разобраться с ней. Руальд слушал внимательно, но бессонная ночь уже давала о себе знать. Шут видел, что король не воспринимает его рассказ с нужной долей серьезности.
«Ничего, – подумал он, – так даже лучше. Не будет паниковать и пугаться. Нам это лишнее сейчас».
Самого Шута беспокойство держало цепко, тревога билась в висках, не переставая. Но он был достаточно хорошим артистом, чтобы не показывать этого.
– Кстати, Пат, – усмехнулся вдруг Руальд, – это не твоих ли рук дело?
Он вытащил откуда-то из-под груды бумаг длинный свиток нежно-розового цвета. Бумага была сплошь исписана и благоухала, как цветочная клумба. Шут приподнял бровь и взял свиток.
Ах да… конечно. Он уже и забыл. Милостивое прошение о сохранении фрейлин в их нынешнем статусе.
– Ну, я так и знал, что твоих, – Руальд неодобрительно покачал головой, но в глазах его прыгали смешинки. – Что ты наговорил дамам?
– Да так… – ответил Шут, тоже улыбаясь. – Пошутил немного.
Весь оставшийся вечер он тоже шутил и балагурил, не давая Руальду отвлекаться на мысли о войне. Война начнется для него завтра, вместе с долгими расчетами стратегий, спорами командующих, первыми отчетами кузнецов и оружейников. А в этот последний мирный день пусть Его Величество смеется и обзывает своего нового графа выдумщиком.
Пусть.
10
Ночью неожиданно пошел снег. Шут проснулся оттого, что ветер зло швырял белые хлопья о витую решетку окна. Вернее, разбудил его холод, который пришел с этим ветром и снегом.
Вот вам и весна.
Шут плотнее завернулся в теплое меховое одеяло. У него было очень твердое намерение спать дальше, но мысли уже закрутились, запрыгали в голове, разгоняя остатки дремы. Он лежал, глядя на темный балдахин, и думал о маленьком корабле в океане. О том, что Элея там совсем одна, некому согреть ее холодной ночью. О живом комочке, который растет у нее под сердцем. И о другом мальчике, чьи покои бессменно охраняют гвардейцы Дени. Он думал о Руальде, о грядущей войне, о черной игле в коробке из-под табака. О том, что обязан сломать чужое колдовство…
«А почему нет? – толкнулась в голове внезапная мысль. – Почему не сейчас? Ведь Ваэлья не раз говорила, будто ночью все мысли четче, желания ясней и магия доступней».
Боясь провалиться в сон, Шут выбрался из постели вместе с одеялом и сел на ковер, скрестив ноги.
«Матушка Ваэлья, помоги!»
В самом деле, ведь сколько раз она говорила: будет худо – зови.
«Помоги, пожалуйста!»
Сначала ему показалось, будто в комнате стало теплей, а потом просто пришло удивительное, давно забытое чувство защищенности. Шут словно плыл в нежном сиянии, уютном, как материнские объятия. Парил в этой радости, пока не осознал, что темная комната исчезла: вместо нее была уже другая, озаренная множеством свечей, блики которых отражались в цветных витражах.