Шут. Книга III - стр. 28
Она смотрела на Шута странно, он никак не мог понять, что означает этот взгляд.
– Вы тоже осуждаете ее? – спросил вдруг. – Нас…
Портниха качнула головой.
– Что ты, мальчик мой! – она крепко сжала ладонь Шута, которая лежала на краю стола. – Как я могу? Элея… она заслуживает этого счастья. Боги, как я молилась, чтобы у нее все было хорошо…
«А сложилось как попало, – подумал Шут. – Вместо короны – ехидные шепотки по углам дворца, где когда-то ей все только кланялись да рассыпались в реверансах».
Мадам Сирень словно почувствовала его мысли.
– Не вини себя, Патрик. Видят боги, такая судьба ничуть не хуже, чем та, которую Элее прочили изначально. – Увидев, что он все равно хмурится и смотрит в пол, портниха снова легонько тронула его за руку. – Поверь мне, это в самом деле так. Тебе трудно понять, может быть, потому, что ты мужчина. Поэтому поверь мне, как женщине. Я знаю, что говорю. Для нас важней быть с любимым и рожать детей, чем долгие годы оставаться украшением при высокородном супруге. Женщина может сколько угодно стенать, что устала от пеленок, что подурнела после родов, что лишилась свободы… Все это верно только до той поры, пока она не представит себе, как жила бы без этого прекрасного безумия. Потому что, однажды приложив к груди дитя, ни одна из нас не сумеет отказаться от счастья быть матерью. Даже если ради этого придется пожертвовать короной.
Шут молчал. Не знал, что сказать.
У ног его послышалось жалобное «м-мя» – это большой красавец-кот, обитающий у портних, пришел просить чего-то.
– Ай, Бархат! – сердито воскликнула мадам Сирень. – Опять ты! Иди лови мышей, лентяй! Иди, иди… – И мыском туфли аккуратно задвинула кота под соседний стол. Улыбнулась Шуту и продолжила: – А еще открою тебе секрет: всякая женщина считает, что это именно она выбрала себе спутника жизни. А не наоборот. – Портниха подмигнула Шуту. – Так-то! И от тебя, друг мой, ничего не зависело. Прими это все как дар судьбы… И не пытайся взвалить на себя ответственность за то, что было решено вовсе не тобой.
– Но они все так сквернословят! – не выдержал Шут. Обида прорвалась слишком громким, отчаянным выкриком. – Взбивают свои сплетни, точно сливки в ведре. Я знаю… Стоит мне отвернуться, за спиной начинаются перешептывания. И эти взгляды! Как на торговой площади. Я почти слышу их мысли: «Ну на что же она тут купилась?»
– Ох, Патрик… – мадам Сирень глубоко вздохнула. – Как я тебя понимаю. Мой муж тоже не был… идеальным женихом. Его считали едва ли не бандитом. Молодой, удачливый, он вышел из семьи купцов, но не боялся связываться с самыми низами. Все говорили мне – как можно? С таким? Он ведь сам почти пират. К тому же не красавец вовсе. Чего я только не наслушалась. Но мы любили друг друга, понимаешь? Я знала, что никогда не пожалею о своем выборе. А чужое мнение… Да гори оно огнем! – с этими словами мадам Сирень поднялась со стула и развернула наконец свой сверток с новым костюмом для Шута. – Я посмотрю, как эти сплетники заговорят, когда увидят тебя таким!