Шут. Книга III - стр. 16
Лошади ждали их у входа.
– Где ты хочешь допрашивать его? – спросил Шут, ловя ногой стремя.
– В кабинете у Дени.
– А там…
– Да, безопасно. Капитан голову дает на отсечение, что без его ведома рядом и мышь не проскользнет. Я верю ему.
– Угу, – кивнул Шут. А сам подумал, что с той поры, как Руальд перестал доверять своим же людям, жизнь его стала значительно сложней. Это так глупо, когда нужно прятаться от тех, кто должен помогать… Тем не менее выбор короля казался ему верным. Единственно верным. Ведь и в самом деле у Руальда тоже есть интуиция. И коль уж она так отчаянно кричит об опасности, значит, нужно прислушиваться. Только вот…
– Знаешь, Руальд, – осторожно начал Шут, – мне кажется, нам все равно не удастся надолго удержать в тайне, что твой брат жив. Что он готовил тебе ловушку и сейчас находится под стражей…
– Думаешь, я глупей тебя и ничего не понимаю? Да этот коршун Торья и сейчас уже, поди, все знает, только виду не подает. Он умен, как старая крыса. И столь же изворотлив. Но ты не переживай, я уже начал кое-что копать под него… думаю, скоро нам будет чем прижать господина министра.
Шут снова кивнул. А потом не выдержал и спросил:
– Послушай… Объясни мне все-таки, что между вами произошло? Ведь он всегда был таким… скользким, себе на уме, но ты прежде даже и не думал о подобных… переменах.
– Да как тебе сказать, дружище… – Руальд причмокнул, чтобы конь шел чуть быстрей. Он бы и вскачь его пустил, но тогда Шут не расслышал бы слова своего короля. – На самом деле думал. И достаточно много. Но, видишь ли, в то время, когда Элея еще была моей женой, работа Торьи и его статус меня устраивали. Мне тогда казалось, он незаменим на своем месте. К тому же отец очень уважал этого человека. Не знаю почему. Как-то не рассказывал он мне много про нашего министра безопасности. А жаль…
«Жаль», – согласился про себя Шут, но вслух ничего не произнес.
– Ну вот, – продолжал между тем король. – А потом-то мне не до него стало. И ни до чего. Ты же и сам помнишь, каким я был…
Он замолчал, потемнев лицом. Но постепенно выражение гнева уступило место печали.
Шут отвел глаза. Нар, и при жизни такая противоречивая, даже после смерти своей вызывала у него самые разнообразные чувства – от глубокой благодарности до полного отрицания многих ее поступков. Что уж говорить про Руальда.
Но король и так слишком долго предавался унынию, поэтому он лишь тряхнул головой и довершил начатую мысль:
– По сути, я действительно существовал в другой реальности. Но, понимаешь, в чем дело… я ведь не стал слепым. Просто смотрел на все… отстраненно. И все видел. Видел каждую уловку, каждую паутинку. Торья, к счастью, этого не учел. Думал, будто я совсем потерял ум. И делал что хотел. Словом… я в какой-то мере даже благодарен богам за все эти тяжелые дни. Так или иначе, а теперь мне гораздо лучше известно, о чем говорят у меня за спиной, кто мне по-настоящему верен и кого я должен опасаться.