Шут императрицы - стр. 25
– Много ли чести языком его трепать? – усмехнулся Мира.
Они снова выпили. Балакирев понял, что этот новый шут пришел с чем-то конкретным.
– Неужели у тебя что-то иное на думке есть? Ты, я слыхал, кинжалом владеешь? И хорошо владеешь.
– Да. И не только кинжалом, но и шпагой. Но холодное оружие здесь не при чем. Сейчас мы своими шутовскими методами станем действовать.
– Говори, что задумал.
– Рейнгольд Левенвольде обер-шталмейтер двора её императорского величества жениться надумал. Знаешь ли про то?
– А как не знать. Про это все при дворе знают. Варьку Черкасскую он себе приглядел. Знатная невеста. Одна у папаши своего кабинет-министра князя Черкасского одна. А он богатейший человек в России.
– И породнившись с Черкасским Левенвольде усилятся при дворе русском. А мне этого не нужно. Мне и графу Бирену. Понимаешь меня, Иван?
– А ты, шельма, умен! – вскричал Балакирев. – Умнее чем я думал. Карл Густав фон Левенвольде старший брат Рейнгольда царице близок и Бирена от её спальни отлучить желает. И Бирену тот брак не нужен.
– Не нужен. Верно. И нам свадьбу расстроить надобно. С тем и пришел к тебе.
– И как же ты желаешь свадьбу Рейнгольда и Варьки расстроить? Сама императрица в роли свахи выступила. Ведь до этого Черкасский дочку за князя Антиоха Кантемира прочил, того, что теперь послом России в Лондоне служит. Но императрица Черкасскому тогда молвила (сам то слышал): «Придет к тебе, князь Алексей, наш обер-шталмейстер Ренгольд Левенвольде сегодня. И просьбу его я одобряю. Чуешь ли, князь?» Черкасский тогда кланяться стал и ответствовал: «Чую, матушка государыня. Все по воле твоей свершиться». И князь старому жениху Антиошке Кантемиру отказал, и про обручение Варьки с Рейнгольдом объявлено было.
– Но они пока жених и невеста, но не муж и жена.
– И что с того? Коли императрица Анна за него хлопочет. Что может Рейнгольду помешать жениться на Варьке?
– Скандал, – произнес Мира. – Большой скандал при дворе.
– И как его устроить?
– А вот здесь нам с тобой подумать стоит. Как княжну Черкасскую с женихом её крепко поссорить.
– Давай выпьем еще. Водка она мозги прочищает. Может чего и придумаем.
Балакирев снова наполнил чарки…
Год 1735, май, 30 дня, Санкт-Петербург. Императрица и Бирен.
Эрнест Иоганн Бирен провел ночь в спальне императрицы Анны. И уже под утро решился предложить государыне свой план. Вернее план Либмана. Но начал он издалека.
– Анхен, Остерман уже придумал, где достать денег?
– Андрей Иваныч умный человек. Его мой дядюшка Петр Великий жаловал. А чего ты, друг мой, про деньги вспомнил? Или снова породистого жеребца для своей конюшни присмотрел?