Шут императрицы - стр. 2
– А как иначе я могу узнать, что обо мне думают русские, Лейба? Подумай.
– Зачем это тебе, Эрнест? Какое тебе дело до того, что думают про тебя русские?
– Так и Анхен говорит мне.
– И её величество государыня права.
– Я не так давно в этой стране, Лейба. Хотя пять лет это много или мало? Наверное, не так мало.
– Но и не так много, Эрнест. Здесь кое-кто и двадцать лет живет. А то и более.
– И за этот срок я не снискал себе хорошей славы. Многие уже ненавидят меня. При дворе мне льстят. Русские аристократы руки мне целуют и наперебой восхваляют мою мудрость. Но это в глаза. А за глаза могут и ругать меня. Вчера, например, князь Трубецкой просидел в моей приемной пять часов. Пять! Так долго не ждут в приемной королей!
– Да зачем ты его держал столько?
– Не поверишь. Я просто забыл про него. И они ничем не выказал мне своего неудовольствия. А вот простые люди почему-то меня ненавидят. Я неделю назад в кабаке «У старого шхипера» услышал, как два негоцианта из русских говорили о налогах на соль.
– И что с того?
– Они винили во всем меня! Понимаешь, Лейба? Меня. Но я вообще не понимаю ничего в этих налогах. И солью никогда не занимался. Но для них виноват я! И я хочу понять, почему они винят именно меня? Что я им сделал?
– Ты не знаешь русских, Эрнест. Им всегда нужен виноватый. И они до тебя во всем винили князя Иоганна Долгорукого[2]. Он был приближенным и любимцем императора Петра. Но теперь ты на его месте и занимаешь его должность обер-камергера двора. А ты еще и немец к тому же. И ты желаешь от них любви?
– Не любви, Лейба, но хотя бы понимания.
– Эрнест. От русского дождешься ножа в бок, если будет разгуливать без охраны.
– Да кто меня узнает? Я ведь одет как простой негоциант, каких в Петербурге сотни. Кто подумает, что граф Бирен сидит за столиком в портовой таверне и пьет дешевое пиво?
– В этом ты, пожалуй, прав, Эрнест. Русские не додумаются до этого. И я бы даже составил тебе компанию.
– А вот этого не нужно. У тебя ведь есть работа? Что там за бумаги?
– Касательные горного дела, Эрнест. Это может принести нам с тобой столько денег, что ты станешь самым богатым человеком Европы. Но сейчас я не могу тебе про этого говорить. Потом. Стоит подумать и все подсчитать.
Бирон накинул на плечи теплый плащ и одел шляпу без позументов и плюмажа.
– Я приду к утру, Лейба. Если желаешь то подожди меня.
– Непременно.
Бирен знал, как незаметно исчезнуть из дворца и пройти в город так, дабы никто из слуг его не узнал и не смог императрице доложить о том, где обер-камергер обретается. Анну волновали сии его выходы, и она не раз пеняла ему, что де не стоит так делать. Но он все равно поступал по-своему. Умел Эрнест Иоганн стать незаметным, когда сие нужно было…