Шут императрицы: Ледяная свадьба - стр. 8

– Я прибыл исправить все досадные недоразумения между нашими государствами.

– Кстати, через несколько дней назначен прием военных у императрицы. И будет вырабатываться план военной кампании на следующий год. Война ведь продолжается, маркиз.

– Это так, ваша светлость. И Австрия будет вести эту войну совместно с Россией. Но мой император желал бы узнать, как скоро состоится бракосочетание принца Брауншвейгского и принцессы Анна Леопольдовны Мекленбургской?

– Вы желаете заручиться моей поддержкой, барон?

– Да, ваша светлость. И мой император не забудет сей услуги.

– Но инициатором сего брака выступил вице-канцлер граф Остерман. И сии планы были одобрены императрицей. Я в сии дела не лез, барон. Я даже подданства Российского до сих пор не имею, хоть и занимаю при дворе пост обер-камергера двора её императорского величества.

– Но влияние вашей светлости на императрицу всем известно.

– Вы преувеличиваете мое значение, барон.

– Герцог, вы большая фигура не только при российском дворе, но в политике европейкой. И я бы хотел убедиться, что вы друг Австрии.

– Я могу вам обещать, что не стану противиться браку принца Баруншвейгского и принцессы Анны Леопольдовны. Хотя хочу вам сказать, что совсем недавно мне предлагали устроить принцессе иной союз, не с вашим принцем.

Маркиз Ботта побледнел. Если это так, то все планы императора могли провалиться и его карьере дипломата придет конец.

– Вот как, ваша светлость? – проговорил Ботта. – И кто же предложил вам новый союз?

– Про это я говорить не стану, маркиз. Но скажу, что я сей союз отверг, и потому принц Брауншвейгский по-прежнему жених принцессы Анны. И думаю, что все так и останется. И будет свадьба и две ветви древних родов соединятся…

***

Год 1738, март, 19-го дня. Санкт-Петербург.

При дворе.

Императрица не была рада видеть своих фельдмаршалов. Они мало, что сделали для победы за год последний, но казна государственная уже изрядно «трещала» от той войны и в народе росло недовольство. Особенно это касалось Малороссии, где на винтер-квартирах стояли полки армии российской.

Но Миних и Ласси явились в столицу, дабы утвердить планы кампании и снова требовать денег и подкреплений.

Анна посмотрела на Бирона и кивнула ему. «Говори, герцог». Тот взял слово.

– Государыня наша недовольна вами, господа. И особенно вами господин Миних! Что вы сделали за эти два года войны? Наши армии захватывали неприятельские земли, но затем снова их отдавали.

– Но я обескровил турок! – вскричал Миних. – Я освободил тысячи русских от позорного татарского плена! Я взял крепость Очаков! А фельдмаршал Ласси опустошил в прошедшем году Крым. И вы смете мне говорить, что я ничего не сделал? Да что вы вообще смыслите в войне?