Шут - стр. 17
Тэмпа отвела взгляд от этого ужаса. Не обязательно заострять на ней внимание.
По всей комнате стояли канделябры искусной резьбы, а в них, подобно гордым стражам, – свечи. Их огоньки мерцали мягкими голубыми, зелеными и пурпурными оттенками среди привычного оранжевого и желтого. Все вокруг, очевидно, стоило больших денег. Какие преступления оплатили такую роскошь?
Она провела носком ботинка по ковру, любуясь насыщенным цветом. Тасерийская шерсть. Ее невозможно импортировать. Брови девушки в изумлении изогнулись. Как, черт возьми, ему удалось достать этот ковер? Тэмпест вскинула голову и взглянула в зеркало.
Пайр изучал ее отражение. На его губах играла фирменная улыбка, обнажающая один заостренный клык. Он поправил воротник золотистого шелкового халата.
– Нравится вид?
Она впилась взглядом в тщеславное создание, желая, чтобы он вспыхнул пламенем. На это нет времени. У нее болела голова, и, судя по стуку в висках, скоро ее накроет мигрень.
– Ты не ответил на мой вопрос. Что тебе нужно? Зачем устраивать спектакль, чтобы заманить меня сюда? Я не могу прибегать по одному твоему зову, Пайр. Я не собака.
– Разве?
Его слова разозлили ее. Пальцы девушки сомкнулись на кинжале, висевшем на поясе, и прежде чем она осознала, что делает, лезвие уже вылетело из руки. Пайр дернулся, когда оружие врезалось в его безвкусное зеркало и по стеклу прошла большая уродливая трещина, разломившая его отражение надвое. Может быть, теперь он дважды подумает перед тем, как вырубать ее и оставлять при этом с оружием.
Девушка ухмыльнулась, почувствовав холодную сталь лезвия, прижавшегося к горлу. Она знала, что они не одни – Тэмпест удалось распознать защитника Шута. Рука схватила ее за косу и дернула прежде, чем противник больно схватил за правое запястье и завел его за спину. Она поморщилась, но выдавила из себя уродливую улыбку. Одно очко в ее пользу, ноль в пользу негодяя, глазеющего на нее из разбитого зеркала.
Удивление Шута сменилось кривой улыбкой. Он немного отступил и наклонился ближе к зеркалу, продолжая рассматривать себя, словно ничего необычного не произошло.
– Отпусти ее, Брайн, – небрежно сказал он. – Наша подруга Гончая не представляет для меня угрозы.
– Не будь так уверен, – пробормотала Тэмпест. Теперь она ощутила, что способна на убийство. Он пробудил в ней это чувство.
– Как скажешь, – ответил он. – Она не представляет угрозы… пока.
Пока. Слово доставило ей некоторое удовлетворение. Необходимо, чтобы Шут знал, что она может быть опасна.
Вслед за рычанием дыхание, вырывающиеся с низким свистом, обожгло затылок Тэмпест. Она вздрогнула, несмотря на всю решимость не выказывать слабости.