Шурави бача - стр. 23
Кто-то легко взял его за руку, свисающую с края кровати, приподнял и опустил. Сергей неторопливо перевернулся на бок от стены, лениво открыл глаза и увидел, как Жука аккуратно выставлял на его тумбочке «пайку», стирая рукавом своей гимнастерки осевшую на поверхности пыль. Две толсто врезанные горбушки черного хлеба, пара кусков тающего желтого сливочного масла и небольшое куриное яйцо.
– А-аа, это ты, – сонно произнес Сергей и недовольно покосился. – Я чуть не заснул, ожидая тебя. Где тебя черти носили?
– Да я быстро, – попытался оправдаться Жука.
– Что значит быстро? Я же тебе говорю, чуть не заснул с твоим «быстро». Что, жрал, наверное, за двоих, да?
– Да я-яя пока автомат в ружпарк сдал, пока на ПХД сходил, пока в офицерку зашел.
– Слышишь ты, что ты мне лапшу на уши вешаешь, душара, твое счастье, что я устал. Свое вечером возьмешь сполна.
– Да минут двадцать прошло, не больше, – жалобно запричитал Жука.
– Ну ладно, вали отсюда, не порть мне аппетит, – оборвал его Сергей, мельком взглянув на электронный циферблат своих трофейных часов «Омах».
Жука затоптался на месте, как бы вымаливая прощение.
– Ты еще здесь? Вали отсюда, вечером разберемся. Ну, хорошо, – смягчился Сергей. – Я сейчас перекушу малеха, и до ужина не будить. Понял? – он внимательно посмотрел на солдата. – А сейчас принеси воды, намочи простыни и меня закрой. Ну, я думаю, ты знаешь, как это делается? Только порезче.
– Будет сделано, – весело пропел Жука, и, сорвавшись с места, исчез в дверях казармы.
Сергей быстро проглотил пахнущий мятой хлеб с маслом и желтком куриного яйца, вдогонку сделал несколько больших глотков теплого чая. Желудок ласково заурчал. Удовлетворенно закрывая глаза, моментально охваченный пеленой наступающего сна, Сергей уснул, оставляя проблемы этого дня далеко в стороне. Над опаленной территорией батальона опускался долгожданный вечер. Уже не душащий, прогретый дневным адским солнцем воздух остывал, и дышать становилось гораздо легче. И не нужно было пробираться сквозь него, разрывая столбенеющий гнетущий плен длинного пожирающего афганского дня. Окруженная с четырех сторон старыми желтовато-серыми простынями, кровать напоминала небольшой восточный склепик. Нудная серая муха, пробравшаяся окольными путями в прохладное и чуть влажное убежище, надоедливо жужжала над ухом, прерывая сладкий сон. Сергей всячески старался отмахнуться от надоедливой соседки, с головой накрывшись влажной от пота подушкой, с сожалением думал о том, что сейчас самое время быстро подняться, прогнать ее и спасти готовый покинуть его сладкий сон.