Шум - стр. 17
Разве она могла знать, что это вызовет такую реакцию.
– Кумир?! – Он вырвал книгу у нее из рук. – Нет у меня никаких кумиров!
– Эй! Я просто имела в виду, что этот Холден немного тебя напоминает. Все время курит и думает, что все вокруг фальшивые.
– Ты зря тратишь время на виолончель, поверь мне, такого блестящего литературного анализа “Над пропастью” мир еще не слышал. Разве что Марк Чепмен понял эту книгу так же глубоко, как ты. Ты хоть знаешь, кто это? У человека, убившего Джона Леннона, была эта книга в кармане в день, когда он… Ты хоть про Джона Леннона слышала?!
Она даже не успела ответить. Казалось, нет на свете ничего, что успокоило бы Йонатана. Он судорожно схватился за шею и резким движением – Габриэлу будто по лицу ударили – надел наушники и ушел.
Габриэла помнила, что наушники у Йонатана для того, чтобы “блокировать лишние шумы”. Теперь лишний шум – это она.
Она ждала, хотя и было ясно, что он не вернется. Габриэла в жизни не закатывала истерик – ни когда ее дергали за волосы в детском саду, ни когда над ней издевались в автобусе во время школьных экскурсий. Вот и сейчас она не стала ломать стулья и переворачивать столы, а просто сделала то, что в ее мире считалось экстремальным. Взяла дымящийся окурок, который Йонатан оставил в пепельнице, и глубоко затянулась. Во рту распространился тухлый привкус, и она зашлась в долгом кашле, закончившемся слезами.
“И кто из нас двоих в этой истории трагический герой, – думала Габриэла, – он или я?”
Как-то раз на уроке литературы она перерисовала с доски таблицу с характеристиками трагического героя.
Отличается от обычных людей – подходит нам обоим, хотя отличия, похоже, не в лучшую сторону.
Принадлежит к высшему классу, что подчеркивает его падение – оба. Все ученики художественной гимназии – своего рода гниловатая элита.
Измучен безмерными страданиями – оба.
Не идет на компромиссы с реальностью – Йонатан.
Грех высокомерия, грех тщеславия – похоже… это я. Всегда считала себя особенной.
Чайный сбор остыл и сделался горьким. Уцелевший шош глядел с тарелки циклопьим глазом. Габриэла посылает пальцами сигнал вверх, в эфир, и официантка идет за счетом.
К следующему уроку я бы хотела, чтобы вы изложили своими словами все выступления хора в пьесе.
Взгляд Габриэлы натыкается на коробку с подержанными стихотворными сборниками, выставленными на распродажу. Стоп!.. Верхняя книга в пачке сигналит ей: “Да, да!” – а Габриэла такая: “Не может быть!” – а редкая книга ей: “А вот и может!”
“Глубже моря” – единственная книга стихов, написанная Ципорой Голомб, когда-то молодой поэтессой, а сейчас бабушкой Габриэлы. Книга вышла задолго до рождения Габриэлы, была жестоко разгромлена тремя критиками и заставила автора обойти книжные один за другим, чтобы скупить и уничтожить все экземпляры.