Шум - стр. 14

Травяной сбор содержит майоран, шалфей, лепестки роз и мяту, а шош – это просто сокращенно шоколадный шарик.

– Потрясающе, – оценивает заказ официантка.

Хорошая ты девочка, Габриэла, чай и шоколадный шарик. Молодец – не кофе, не антидепрессанты, не сигарету. Хотя кого она обманывает? Из всего этого она пробовала разве что сигарету. Самокрутку Йонатана. Пробовала прямо тут – во дворе “Принца”.

Ты что, Габриэла, думала, войдешь сюда и не вспомнишь? Ведь для этого ты и пришла, именно для этого, потому что трагедия-то твоя известна – она в том, что у тебя самой никакой трагедии нет. Ты не Антигона, ты второстепенный персонаж, тот, у которого нет одноименной пьесы, потому что если бы таковая имелась, то была бы смертельной скукотищей. Нет, не смертельной, просто скукотищей. Так что пей травяной чай, жуй шоколадный шарик, и то и другое будет на вкус как самокрутка.

И рот Габриэлы, вопреки любой логике, действительно наполняется дымом. Она стискивает зубы, плотно сжимает губы, но, несмотря на все ее старания, две белые струйки дыма вырываются из ноздрей.

Был ранний вечер. Йонатан, как обычно в наушниках, сидел возле одинокого дерева во дворе “Принца”. На круглом столе перед ним стояли кружка с травяным сбором и блюдце с шоколадным шариком, лежала пачка табака с фотографией гнилых зубов и пепельница, полная окурков. Он сосредоточенно облизывал край папиросной бумаги.

Габриэла подошла к его столу.

– Ты вернулся, – констатировала она очевидное, вместо того чтобы спросить, куда, черт возьми, он исчезал на целый месяц.

– О! – Он поднял взгляд. – Габриэла. – Голос подозрительно дрогнул. – Ну садись. – И указал подбородком на стул перед собой. – Что ты тут делаешь? Я думал, ты читаешь только Моцарта и всё такое.

– Смешно, – сухо сказала она.

Ей не захотелось объяснять, что зашла она в букинистический в поисках редкой книги стихов – единственной книжки ее бабушки.

– Надолго ты пропал.

Ему необязательно знать, что она считала дни. Его не было ровно тридцать семь дней.

– Ага, – согласился он, и этот огрызок ответа впился в нее как личное оскорбление.

Когда она садилась, ее серый свитер зацепился за ржавый гвоздь, торчащий из ствола дерева.

– Вот же уродский свитер, – вырвалось у нее. Йонатан услышал и не ответил.

Музыка в кафе была издевательски веселой для такой странной встречи.

– В классе сказали, что ты за границей, у отца.

Он кивнул и выпустил струйку белого дыма.

Несколько мгновений Габриэла набиралась смелости, потом сказала:

– Странно, что ты не написал мне ни слова.

– Ну да… Я был без телефона. Забыл его дома, как идиот.