Штык ярости. Том 4. Пожар Парижа - стр. 3
Да, императоры, думал я на церемонии, вы даже не знаете, как на самом деле должны быть благодарны Суворову. И это не он должен целовать вам милостиво протянутые руки, а вы должны слезно благодарить его и кланяться в ноги. Эх, если бы вы только знали!
Впрочем, кампания еще не была закончена и выиграно было, в конце концов, только одно сражение. Зная Наполеона, можно было с уверенностью сказать, что оно не станет решающим.
Так и случилось. Во Франции после поражения немедленно всколыхнулись все силы, способные противостоять императору. Это были и роялисты, и бывшие якобинцы, и просто проходимцы и жулики всех мастей. Все они, изведавшие тяжелую руку Наполеона и сидевшие до этого тихо и незаметно, теперь, после поражения, вдруг повылезали из всех щелей и нор. Заливаясь соловьями, они провозгласили скорое падение империи Бонапарта, насмешливо называя ее колоссом на глиняных ногах. По их словам выходило, что с Наполеоном все кончено, он пропащий человек и во главе государства должен стоять кто-то другой.
Но Наполеон вовсе не желал сдаваться так быстро и без боя. Не жалея коней, без сна и отдыха, не останавливаясь ни на минуту, с невероятной быстротой совершив скачок из Германии во Францию, он вдруг неожиданно появился в Париже.
Армия осталась на его стороне и это было самым важным. Сместив начальника столичного гарнизона, оказавшегося ненадежным, император произвел сотни арестов и заключил недовольных в тюрьму. Через пару дней, проведя следствие на скорую руку, он приказал расстрелять треть арестованных за государственную измену.
Вольные разговоры сразу приумолкли, а злопыхатели прикусили языки. Дальше – больше. Империя была в опасности и Наполеон не собирался ограничиваться половинчатыми мерами. Он провозгласил старый якобинских лозунг «Отечество в опасности», провел всеобщую мобилизацию и поставил под ружье четыреста тысяч человек, от семнадцатилетних юнцов до сорокалетних мужчин. Заводы и фабрики Франции были переоборудованы для производства пушек, пороха и ружей.
Внутри побежденной, но не сломленной страны со сказочной быстротой возникла новая армия, готовая к труду и обороне. Все это произошло в течение двух-трех недель, пока союзники играли в игрушки и сыпали друг на друга дождь из наград.
Тщетно Суворов умолял дать разрешение на дальнейшее выдвижение войск, его никто не слушал. Молодые императоры вместе с англичанами и присоединившимся королем Пруссии составляли далеко идущие планы. Они уже делили шкуру неубитого медведя и решали, как делить еще не поверженную Францию.