Штык ярости. Индийский поход. Том 2 - стр. 31

Я тоже подбежал к нашим баррикадам и приготовился колоть врагов штыком. Через повозку буквально перелетел всадник на вороном коне, размахивая саблей и стараясь удержать равновесие в седле.

Я навел на него ружье и непроизвольно нажал спусковой крючок, не особо надеясь на успех, так как помнил о предыдущих осечках. Ружье выстрелило и самоотверженный всадник вылетел из седла, пуля пробила ему грудь.

– Ого, вы чего это, шутить изволите? – спросил я у штуцера.

Он ничего не ответил, потому что рвался в бой и жаждал отведать чужой крови. Я снова потряс головой и полез прикрывать наши укрепления, справедливо полагая, что меня тоже чуть контузило от взрыва «единорога».

Схватка, между тем, разгорелась нешуточная. Поняв, что мы остались без артиллерийской поддержки, неприятель усилил натиск. Пехотинцы врага с налитыми кровью глазами лезли на наши позиции и вскоре от нашей обороны остались только окопы. Все остальное враги разметали по земле.

Впрочем, этот успех дорого обошелся противнику, так как взамен враги потеряли много своих солдат. Трупы поверженных бойцов лежали горами, я нисколько не преувеличиваю.

Впервые в жизни я увидел, что, оказывается, из вражеских тел можно тоже строить оборонительные укрепления. Кровь, льющаяся из ран, вскоре превратила землю в красное месиво и мешала всем: и нам, и врагу.

От усталости у меня тряслись руки. Враги отступали от наших траншей, собирались с новыми силами и атаковали вновь. Я в который раз решил, что наступил наш последний час, когда услышал сзади звучную команду:

– Заряжай по самые помидоры!

Сначала я подумал, что мне послышалось и продолжал лихорадочно заряжать свое оружие. От спешки я просыпал порох и уронил патрон. Затем, когда штуцер был готов к стрельбе, я навел его на ближайшего вражеского пехотинца и нажал на спуск. И снова осечка, сколько же можно.

Я бешено потряс ни в чем неповинный штуцер и тут сзади по команде «Пли!» выстрелил «единорог». От неожиданности я еле устоял на ногах. Оглянулся и увидел нечто удивительное.

Находясь под дождем стрел, трое казаков сумели вытащить орудие из земляного плена и вручную установили его на пригорок. Снизу устроили импровизированный лафет из ящиков. Казалось, что «Единорог» на этой подставке развалится после первого же выстрела, но он держался, причем очень достойно.

Раскаленное ядро угодило прямо в центр вражеского войска, перебив целую кучу народа и коней. Казаки тут же бросились перезаряжать орудие, а напор неприятеля сразу ослаб. Почти в тот же миг у врага взорвалась еще одна пушка.

Противники растерялись еще больше, а мы стреляли из ружей с удвоенной силой. Даже мой капризный штуцер поддался общему настроению и палил по врагам без остановки. Я лично выбил из седла троих всадников, как мне показалось, с командирскими знаками отличия. По крайней мере, все они были одеты в черные шелковые халаты с золочеными кирасами, бесподобно сверкающими на солнце.