Штурмак. История третья. Доблесть и лицемерие - стр. 11
Уже возвращаясь к воротам Ганцглайха, Жабка остановился.
– Слышишь? Как осиный рой. Гудит что-то.
Арфист замедлил шаг.
– Мало ли…
– Как будто со всех сторон.
– Успокойся. Кажется. Гудит себе и гудит.
Барабанщик весело улыбнулся, глядя на арфиста.
– Действительно, чего это я. Главное, чтобы завтра в голове не гудело!
– Согласен. Ну что, продолжим? Я присмотрел на площади неоткупоренный бочонок тёмного. Надеюсь, он дождётся нашего возвращения.
И хотя Жабке казалось, что странный гул нарастал и будто охватывал город в кольцо, барабанщик согласился.
Бочонок в тот вечер так и не открыли.
Если бы Акки не задал вопрос, вертевшийся на языке у арфиста, Лоскутик продолжил бы стоять, дрожать и вновь переживать произошедшее. Музыкант до последнего надеялся, что ему кажется, но рыжий парень развеял эту хлипкую надежду.
– Это в моей голове так гудит или нет? – спросил он.
Гюнтер огляделся, отошёл на несколько шагов, снова приложил ладонь к земле.
– Надо уходить. Ещё есть время. Лоскутик, развязывай их!
– Уже так быстро? – расстроенно протянула рыжая, но вышло фальшиво.
– У меня нет желания возиться со всеми вами, и кто-то должен тащить нахцерера.
– Я… мне-ем… не могу просто так отдать его. Я назвал цену в сто пятьдесят монет, – возразил Зикль.
– Задери тебя арасса! – воскликнула рыжая.
– Сто двадцать пять звоньков, – уверенно произнёс Гюнтер. – Или я забираю нежить и оставляю вас троих.
Шрат недобро оскалился.
– А ты особо-то не лыбся, – солдат опёрся на альшпис. – Тебя тоже свяжем. Поверь, я знаю, как ваши ручонки вязать, чтобы в ладоши зазря не хлопали.
– Я согласна.
– Не сто пятьдесят, конечно… мне-ем… Но лучше, чем сто или ничего, – залебезил шрат, пряча ручки за спину.
– Ещё есть время. Развязывай их, Лоскутик. Из-за чего вы спасались от воинов?
Лаки дёрнула бровями, глядя на арфиста, но тот не обратил на девушку никакого внимания.
– Сестра, ты сама расскажешь или… мне?
– Давай на этот раз я.
Рыжая, продолжая лежать на спине, быстро растерла запястья и требовательно протянула руки к музыканту, чтобы тот помог ей подняться с земли, но Лоскутик пошёл к её брату. Недовольно скривившись, девушка села на земле, тряхнула копной волос.
– Эти недолюди, которые сеют кругом надобность в поклонении Священным Фигурам, на самом деле ничуть не отличаются от ярмарочных шарлатанов. Они пройдохи, которые пытаются использовать всё, что можно, в свою пользу.
– Очень полезная информация, – проворчал арфист.
– Я не знаю, откуда вы, но во многих городах и деревнях, воинов почитают не меньше правителей.
– С ними просто боятся связываться. Это чревато последствиями.