Штурм Дюльбера - стр. 42
– Дедуктивный метод?
– Профессия, голубчик, профессия. В нашем деле не обойтись без собачьего нюха. Я ничего не должен брать на веру.
– Значит, вы подозреваете все человечество?
– Недостойную его часть.
– Вы опасный противник, господин Вревский.
– Еще какой опасный! Вы и не подозреваете! Если бы не загруженность делами и нежелание возиться месяцами без ощутимых достижений, я бы внимательнее пригляделся к вам.
– Ко мне?
На красивом, несколько огрубевшем и потерявшем юношеский пушок и юношескую мягкость черт лице Беккера отразилось удивление.
– А вы подумайте: пропавшие солдаты – из вашей команды. Оба ваши земляки. К тому же вы совершаете, на мой взгляд, совершенно нелогичный поступок: вдруг даете показания против вашего гимназического друга, которые могут послать его на виселицу. Именно вы, а не кто другой.
– Я никаких показаний не давал!
– Давали, голубчик, давали. Именно от вас, и только от вас, я узнал, что Берестов был замечен в компании Денисенко и Борзого в Симферополе.
– Я и не подозревал, что мои слова могут повредить Берестову.
– Ах, святая наивность! Один солдат убит, при нем найдена похищенная шкатулка. Пустая. Второй солдат в бегах. А вы ни о чем не подозреваете.
– Я не знал, что Берестов связан с этим делом!
– А теперь знаете?
– Не ловите меня на слове! Я не знал, не знаю и знать не намерен.
– Но Берестова в обществе преступников видели?
– Я ничего не придумал! Маргарита Потапова может подтвердить!
– Она подтвердила, – сказал рассеянно Вревский, глядя в окно, и Коля не поверил равнодушию следователя. Внутри все сжалось от нехорошего предчувствия.
– Вы ей написали? – спросил Коля, чувствуя, как неестественно звучит его голос.
– Разумеется, – ответил следователь, не глядя на Колю. – Тогда же, когда вы дали свои показания.
Он резко повернулся к Коле и вперил в него тяжелый взгляд.
– Мой долг – проверять сомнительные показания.
– Почему сомнительные? – «И зачем я ввязался в этот разговор, – проклинал себя Коля. – Лучше было бы мне промолчать».
– Потому что они вызвали во мне новые подозрения.
– А почему вы молчали? – нашелся Коля. – Два с лишним года молчали?
Вревский тяжело положил ладони на синие папки.
– Кончим об этом, – произнес он. – Этот разговор никуда не приведет. И те сведения, которые я получил касательно вас, тоже останутся здесь. – Вревский стукнул ладонью по папке. – Из тяжких преступлений, дай Бог, только каждое пятое раскрывается. И то по глупости обвиняемых. Вы же не дурак.
Беккер готов был изобразить негодование – он истинно испытывал негодование. Но потом понял, что следователь ждет именно негодования. Беккер стиснул зубы, глядя на железный сейф.