Штурм дворца Амина. Версия военного разведчика - стр. 11

Моё личное знакомство с Василием Васильевичем Колесником состоялось в 2000 году, в канун подготовки к празднованию 50-летия со дня формирования первых частей спецназа ГРУ Генерального штаба ВС СССР. За те несколько относительно коротких встреч у меня сложилось определён-ное представление об этом замечательном офицере, которо-го вполне справедливо при жизни считали легендой спецназа военной разведки. При этом главным определяющим факто-ром было не столько то, что моим визави был заслуженный боевой генерал, отмеченный высшей наградой Отечества, сколько то, что это был старший суворовец, мудрый настав-ник и скромный собеседник.

Разумеется, говорили мы и о кабульских событиях 27 декабря 1979 года. О чём Василий Васильевич обычно рассуждал довольно сдержанно и, как мне тогда казалось, не очень охотно. И здесь, пожалуй, стоит напомнить читателю, что даже в 2000 году в военно-профессиональной среде ар-мейских спецназовцев не было принято вдаваться в излиш-ние подробности канувших в Лету боевых операций.

22

Книга готова 07.indd      22      28.11.2007      23:48:27

Несколько слов о том, как начиналась эта книга

Для примера могу вспомнить, как сам, решившись в книге стихов , увидевшей свет в 1999 году с предисловием Героя Советского Союза генерал-полковника Б.В. Громова, указать наименование части спецназа, где в своё время про-ходил службу, то вполне серьёзно ожидал неприятностей. Но всё обошлось, хотя речь в данном случае идёт всего-то о двух небольших подписях к публиковавшимся фотографиям афганского периода.

Должно быть, в данном случае автоматом срабатывал внутренний цензор – выработанная годами службы в развед-ке привычка лишнего не говорить, о том-то, том-то и том-то… забыть. Впрочем, в нашем случае руководитель «Шторма» имел дело не просто с представителем литературного цеха,

а с бывшим заместителем командира аналогичного «мусуль-манскому» батальона спецназа ГРУ Генштаба. Точнее, 411-го отдельного отряда специального назначения.

В начале наших встреч Василий Васильевич адресовал меня к опубликованным ранее, в том числе и его материа-лам. В свою очередь мне приходилось выстраивать систему контраргументов, мотивирующих профессиональную не-удовлетворённость этими статьями и книгами, высказывать сомнения, ставить проблемные вопросы, не соглашаться с воззрениями некоторых весьма авторитетных авторов.

В общем-то, такая позиция вполне импонировала моему со-беседнику, к тому же и разговаривали мы с ним на общем «спецназовском» языке.

В

последующем я уехал на Украину. Где со временем был принят в Национальный союз писателей, издал помимо