Штучка - стр. 20
– Ой, феминизм так и прет изо всех щелей, – насмешливо шепнул Егор, накрывая пальцы Таньки на ручке двери, и от этого соприкосновения у Таньки аж в ушах зазвенело. Егор, широкоплечий, высокий Егор стоял за её спиной почти вплотную, и от его пальцев по коже девушки растекался жар.
– Отомри, дурочка, – все тем же вкрадчивым, бархатистым шепотом, от которого рябила поверхность душевного омута, посоветовал Егор. И по коже щеки, задетой теплым мужским дыханием, побежали во все стороны мурашки.
Танька отмерла. Надо взять себя в руки. Ну, подумаешь… рядом Васнецов. Ерунда какая. Всего-то одно трехлетнее сумасшествие. Ничего серьезного же, да? Вдохнуть. Выдохнуть. Сдвинуть пальцы ниже – дать Егору открыть дверь. Шагнуть вперед – покинуть опасную зону близости Егора, отключающую мозг. Хотя чего самообманом заниматься – мозг сейчас у Таньки в принципе не работал. И начать работать ему не светило, потому что… Потому что путь от гардероба до кафешки Егор проделал с Танькой «в обнимку» – опустив тяжелую горячую ладонь ей на бедро. И Таньку и так-то его близость будоражила, а от этого просто хотелось перейти в состояние раскаленного пара и поклубиться где-нибудь под потолком.
Еще толком ни о чем не поговорили, а уже такая близость… Впрочем, разочароваться Таньке пришлось быстро. Циничный мозг сгенерировал правдоподобно версию, что Егор явно рассчитывал спровоцировать на активные действия потенциального соперника. С той же целью он за столиком кафе потребовал, чтобы Танька села рядом с ним, а не напротив. От его пристального взгляда хотелось сбежать.
– Ну, рассказывай уже, Татьяна, – весело сказал Егор после того, как даже не заглянув в меню, надиктовал официантке заказ, – пока твой «почти бывший» не выпрыгнул и не испортил нам обед.
– Что рассказывать? – смущенно пробормотала Танька, теребя пальцами краешек скатерти.
– Какого хрена, Тань? – емко пояснил свой вопрос Егор, откидываясь на спинку стула и скрещивая на груди руки.
Кровь бросилась в лицо. Рассказывать? Что? Про три года шизофренической мании? Господи, да как такое вообще можно было рассказывать взрослому умному серьезному мужчине? На кой черт ему было знать про «это»? Но, ведь иным способом сложно было объяснить, почему она вообще затеяла эту ерунду с вибропулей, и как тяжело ей вообще оказалось довести дело до конца, не слиться хоть сегодняшним утром, когда от страха трясло, а собственная тупость казалась зашкаливающей. Это же все бред – эта её придурь, возведенная в абсолют. И она сама этому отчет отдавала. Но… Не сказать – очень вероятно, что уже и не переживешь снова ничего из того, что было сегодня. Ни поцелуев, ни прикосновений, ни секса с Васнецовым – ничего из этого больше не будет.