Штрихи тысячелетия - стр. 33
Принято считать, что это был бывший монах Чудова монастыря расстрига Григорий Отрепьев. Так это или не так, с точки зрения сегодняшнего дня не столь уж важно. Главное в другом: он воспользовался именем умершего в Угличе сына Ивана Грозного – царевича Димитрия. Димитрий был, так сказать, полунезаконнорожденный – церковь не признала брак грозного царя с Марией Федоровной Нагой, поскольку она стала уже шестой или седьмой женой Иоанна Васильевича. Царевич в свои восемь с половиной лет показал, что пошел в отца – лепил из снега или вырезал из дерева человеческие фигурки, называл их именами бояр, а потом «казнил»: отрубал головы, четвертовал…
Стоит ли удивляться, что во время очередной из подобных игр он «случайно» напоролся на собственный нож?.. Проведенное расследование показало, что это и в самом деле было случайное самоубийство. Однако колокол, который своим звоном сообщил о несчастье жителям Углича, был жестоко наказан: у него вырвали язык и «сослали» в Сибирь.
Случайной была эта смерть, или насильственной, сейчас доподлинно установить вряд ли возможно. Главное, что именно она стала первотолчком для появления череды Лжедмитриев.
Итак, первым из них стал, как принято считать, Григорий Отрепьев. Его поддерживали король польский Сигизмунд III, канцлер литовский Лев Сапега, воевода сандомирский Юрий Мнишек, князь Вишневецкий, Папа римский Клемент VIII, папский нунций Рангони, иезуитский орден в лице неких патеров Гродзицкого и Савицкого…
Привлеченные обещаниями легкой добычи, под знамена Лжедмитрия хлынули толпы авантюристов всех мастей, жаждавших набить мошну в ослабевшей России: чванливая безземельная шляхта, беглое русское крестьянство (напомним, что именно при Годунове произошло окончательное прикрепление крестьян к земле, что, естественно, вызвало волну недовольства), донские казаки во главе с атаманами Андреем Корелой и Михайлой Нежакож, украинское казачество под булавами коронного гетмана Калиновского и наказного атамана полковника Северского Ивана Заруцкого… Но самым страшным ударом для обороноспособности России стала измена главного воеводы страны Петра Басманова. Затем предатели-князья Василий Голицын и Рубец Мосальский выслали патриарха Иова в Старицкий монастырь, а на его место посадили рязанского архиепископа, грека по национальности, Игнатия, который первым признал самозванца и прибыл к нему на поклон.
После этого падение Москвы было предрешено. В Кремле прочно обосновался «царь Дмитрий». Его признали многие, в том числе (вот она, еще одна историческая загадка!) мать настоящего царевича Дмитрия, которая ранее была насильственно пострижена в монахини под именем инокини Марфы. Позже свой поступок она объясняла обыкновенным человеческим страхом. Быть может, и так. Только скорее рисуется другая картина – ей могли пообещать вернуть во дворец. Она ведь еще не старая была…