Штормовой дозор. Утонувшая невеста - стр. 64
– И здесь не повезло! Лучше бы мне достались жабры. А ваша мать? Какой у нее был дар? – спросила я и тут же спохватилась: – Если вам не хочется об этом говорить, то не надо...
– Неважно, ты имеешь право знать. Тем более, вы были бы одной семьей, будь она жива. – Он задумчиво покрутил бокал с остатками кофе, собираясь с мыслями. Воспоминания явно до сих пор ранили его. – Она обладала даром зова. Особого голоса, которому никто не в силах был сопротивляться, даже несмотря на расстояние.
– Вроде того священника в храме Соли? – спросила я, вспомнив его умиротворяющий, гипнотизирующий голос.
– Не совсем. Слова измененного Солью нужно слышать и понимать, если заткнуть уши или волевым усилием заставить себя отвлечься, то можно избежать их влияния. Зов – совсем другое. Перед ним невозможно устоять. К тому же она умела этим управлять, ее голос не всегда был Зовом.
– Вот это действительно сверхспособность, – выдохнула я с восхищением. Было трудно даже представить, каково обладать такой силой.
– Завидовать нечему – это оказался не дар, а проклятье. Прошлой зимой она вызвала что-то очень плохое. Вряд ли намеренно, скорее, просто так вышло. А когда вернулась на материк... Она больше не была собой прежней.
– Она что... – я замялась, подбирая слова, но Вигго понял и покачал головой.
– Нет, она не сошла с ума, по крайней мере, не в общепринятом смысле. Просто что-то в ней сломалось, что ли. Она потеряла интерес к жизни. Возможно, то, с чем невольно пришлось столкнуться, чересчур потрясло ее.
И дураку было бы ясно, что это не та тема, которую следует развивать, и уж тем более не повод для любопытства. Но после всего, что я увидела и услышала, я не могла не спросить.
– И все-таки, Вигго, как она погибла?
Я думала, он не ответит, а то и вовсе разозлится на мою бестактность. Но он ответил, хоть и заметно было, как тяжело ему дается откровенность.
– Она повесилась. Спустя несколько недель после возвращения на материк.
13. 13.
Последние дни перед наступлением зимы я провела в напряженном ожидании. Все чудилось, будто что-то караулит за углом, притаилось, чтобы возникнуть в самый неожиданный момент. Я не знала наверняка, что это было – миражи, галлюцинации или призраки, но видеть их снова не хотела.
А они и не показывались – то ли обиделись на негостеприимную встречу, то ли приходили только в определенную погоду. Музыку я слышала еще дважды, но, когда вновь посмотрела в замочную скважину, никого не увидела. Правда, легче от этого не стало: пианино в пустой комнате, издающее звуки вроде как само по себе, выглядело не менее жутко. На второй раз я осталась в кровати. Желание выяснять, что там происходит, напрочь испарилось.