Штормовое предупреждение - стр. 13
– Может, пару-тройку дней и продержатся. Если в спину им не ударят. Зря, что ли, к нам эскадра беляков подплывает? Высадят десант – и всем кранты.
Вот тут-то счёл самым подходящим моментом подать голос и «лоцман Ломан»:
– Ваши опасения преувеличены. Семь линий минных заграждений перекрывают вход и в Таганрогский залив, и в нашу гавань.
– Пусть только сунутся, – подхватил Матусевич, – такой фейерверк начнётся! Опасность с моря исключена.
– Если мины сработают. Вы, служивые, должны помнить, как в четырнадцатом тот проклятущий «Гебен» топтался прямо по минному полю и добрых четверть часа лупил по Севастополю. И ушёл, сука, безнаказанным.
«Служивые», равно как все прочие черноморцы, конечно же помнили, о чём речь. Даже те, кто в тот памятный день не оказался в Севастополе…
В то раннее утро линейный крейсер «Гебен» – он же флагман турецкого флота «Явуз Селим Султан», – вынырнул из тумана почти что на траверзе Северной бухты, где стояли на банках и якорях больше половины кораблей Черноморского флота России. Приблизился, вышел на внешний рейд и открыл огонь.
Несколько раз, пока 280-мм орудия линейного крейсера посылали трехсоткилограммовые снаряды на Севастополь, датчики линии гальванических мин, установленных на внешнем рейде, срабатывали, отмечая контакт со стальной громадой «Гебена». Датчики срабатывали, – а взрыватели гальванических мин не были включены. И пока шли переговоры и согласования, линейный крейсер с обоими своими эсминцами сопровождения отвернул мористее и скрылся в тумане…
Матусевич подтвердил с искренним сожалением, поддерживая официальную версию причин произошедшего в 1914 году:
– Да, проспали тогда в Севастополе, не успели включить линию гальванических мин. Но, – тут же он включил мажорную интонацию, – здесь у нас только контактные и магнитные мины, эти не подведут.
И, только сказав, спохватился, что проявил знание, вовсе не входящее в компетенцию связиста.
Но, оказалась, на это никто больше не обратил внимания. Комендант спросил только:
– А белые о наших минах знают?
Ломман развёл руками.
– Да, постановку мин утаить не удалось. Даже аэроплан их прилетал, разведывал…
Комиссар Никулин ещё раз посмотрел в окно, обращённое к Таганрогскому заливу, прищурился на ясно различимый силуэт трехтрубного крейсера, на тёмные линии канонерок и катеров, и с сожалением покачал седеющей головой.
– Не зря эскадра остановилась возле вашей «первой линии». Тральщиков своих небось ждут.
Матусевич ещё раз проявил осведомлённость, не соответствующую его должности, и опять никто, кроме Ломмана, не обратил на это внимания.