«Шторм» начать раньше… - стр. 2
Однако через полгода, в июле, Брежнев потребовал записку ученых вновь. Когда Цуканов[1] через несколько минут принес папку, Леонид Ильич сидел над тремя страничками машинописного текста, подписанного академиком Сахаровым.
«Президиуму Верховного Совета СССР, Председателю Президиума Верховного Совета СССР Л.И. Брежневу.
Копии этого письма я адресую генеральному секретарю ООН и главам государств – постоянных членов Совета Безопасности.
Я обращаюсь к Вам по вопросу чрезвычайной важности – об Афганистане. Как гражданин СССР и в силу своего положения в мире, я чувствую ответственность за происходящие трагические события. Я отдаю себе отчет в том, что Ваша точка зрения уже сложилась на основании имеющейся у Вас информации (которая должна быть несравненно более широкой, чем у меня) и в соответствии с Вашим положением. И тем не менее вопрос настолько серьезен, что я прошу Вас внимательно отнестись к этому письму и выраженному в нем мнению.
Военные действия в Афганистане продолжаются уже семь месяцев. Погибли и искалечены тысячи советских людей и десятки тысяч афганцев – не только партизан, но главным образом мирных жителей – стариков, женщин, детей, крестьян и горожан. Более миллиона афганцев стали беженцами. Особенно зловещи сообщения о бомбежках деревень, оказывающих помощь партизанам, о минировании горных дорог, что создает угрозу голода для целых районов…
Я не буду в этом письме анализировать причины ввода советских войск в Афганистан – вызван ли он законными оборонительными интересами или это часть каких-то других планов, было ли это проявлением бескорыстной помощи земельной реформе и другим социальным преобразованиям или это вмешательство во внутренние дела суверенной страны. Быть может, доля истины есть в каждом из этих предположений…
Я также считаю необходимым обратиться к Вам по другому наболевшему для страны вопросу. В СССР без малого 63 года никогда не было политической амнистии. Освободите узников совести, осужденных и арестованных за убеждения и ненасильственные действия… Такой гуманный акт властей СССР способствовал бы авторитету страны, оздоровил бы внутреннюю обстановку, способствовал бы международному доверию и вернул бы счастье во многие обездоленные семьи.
А. Сахаров».
Больше всего Брежнева раздражал в этом письме последний абзац. Хотя каждому, кто более-менее глубоко знакомился с правозащитной деятельностью Сахарова, было ясно: во главу угла тот всегда, при любом выступлении, ставит вопрос о праве за эмиграцию, свободный выезд из страны. Андропов подготовил справку, что в Израиле уже и так в оборонной промышленности работают около 90 процентов специалистов – выходцев именно из СССР. Так что, плохо учим? Или просто Сахаров хочет довести этот процент до ста?