Шторм и ярость - стр. 9

Мягкое яркое сияние звезд, приклеенных к моему потолку, померкло, когда я включила прикроватную лампу и быстро встала.

Натянула черные спортивные штаны и майку, потому что выходить на улицу и заниматься расследованием в трусах с надписью «среда» на заднице было не самой лучшей идеей.

Вероятно, идти туда в принципе было плохой идеей, но я не дала себе времени подумать об этом.

Я надела кроссовки для бега, схватила с комода железные кинжалы – подарок Джады на восемнадцатый день рождения, и тихо вышла в ярко освещенный коридор. Все огни в доме были оставлены включенными для меня: на случай, если я захочу перекусить посреди ночи. Никто не хотел, чтобы я споткнулась из-за отсутствия восприятия глубины, и сломала шею, падая со ступенек. Так что весь особняк был похож на долбаный маяк.

Я даже не могла представить, каким был счет за электричество.

Холодный металл кинжалов согревал мою ладонь, пока я ловко пробиралась с третьего этажа на первый, торопясь, пока кто-нибудь, а именно моя вездесущая тень, не обнаружит, что я встала и собираюсь влипнуть в неприятности.

Миша взбесится, если поймает меня, особенно после всего, что произошло с Клэем прошлой ночью.

Как и Тьерри.

Но это был второй случай за месяц, когда демоны подобрались так близко к стенам, и в прошлый раз я сделала то, чего от меня ждали. Я осталась в безопасности, укрывшись в крепостных стенах дома Тьерри, охраняемая не только Мишей, но и целым кланом Стражей, которые готовы были отдать за меня свои жизни.

Двое умерли той ночью, выпотрошенные острыми как бритва когтями демона Верхнего Уровня. Разорванные на части так чудовищно, что от них почти ничего не осталось, чтобы похоронить, не говоря уже о том, чтобы показать близким.

Этого больше не повторится.

Делать то, что мне говорили и чего от меня ждали, – почти всегда это заканчивалось тем, что кто-то другой расплачивался за мое бездействие.

Ради моей безопасности.

Даже моя мать.

Я выскользнула через заднюю дверь в прохладу горного воздуха начала июня, затем побежала трусцой к левому ответвлению стены – этот участок, я знала, не контролировался так тщательно, как передний. Слабый свет фонарей померк, погрузив расчищенную территорию в кромешную тьму. Мои глаза никак не могли привыкнуть. Они никогда не делали этого ночью, но я знала эту тропу как свои пять пальцев, исследовав за эти годы почти каждый сантиметр общины длиной и шириной в несколько километров.

Мне не нужны были глаза, чтобы бежать сквозь густые заросли деревьев, когда я ускорилась. Ветер убрал с лица пряди длинных темных волос. Когда я миновала последний из древних вязов, то точно знала, сколько метров отделяло меня от стены, хотя и не могла разглядеть ее в темноте.