Штаны - стр. 14

– Дюк доложил информацию о твоих исследованиях президенту, и он начертал резолюцию: срочно, немедленно, архиважно, на особый контроль и тому подобное, – доверительно сообщил Ратов, поглядывая в сторону окна, выходящего в глухой внутренний двор.

– Очень своевременные указания. А то проспим все на свете. Профукали кибернетику, генетику, информационную революцию. Осталось добавить к этому биотехнологии. И роль сырьевого придатка обеспечена еще лет на пятьдесят. До последней капли нефти.

– Ожидание неприятностей хуже самих неприятностей, – сказал Ратов, поморщившись.

– Но есть и плюсы во всей этой истории. Ты станешь одним из первых потребителей «гормонов счастья»? – загадочно улыбнулся Громов.

– Готов испытать на себе, и немедленно.

«Интересно получается. Из друзей мы превратились в спарринг-партнеров, как на ринге. Вроде помогаем друг другу и одновременно испытываем на прочность. Проверяем, держит удар или нет. Хотя какие это удары? Так, ласковые поглаживания. А может, у него манера такая? Не замечал раньше. Для дела это неплохо», – Ратов почувствовал уверенность, что лучше Громова для этого эксперимента ему просто никого не найти.

– Испытания проводились? – спросил Ратов.

Петр внимательно посмотрел на своего делового собеседника, а теперь и «старшего партнера», если следовать лексикону инвестиционных и юридических компаний. В глазах читался вопрос, понимает ли Ратов, о чем идет речь? Что-то он слишком спокойный и уверенный. Наверное, все же не понимает.

Сохраняя многозначительное молчание, Громов встал из-за стола, задержался у окна, посмотрел на полутемный двор, наполненный сырым воздухом, отодвинул декоративную деревянную панель и открыл спрятанный в стене сейф. Извлек из него диск и протянул его Ратову.

– Здесь все о результатах. Только не пугайся.

За несколько месяцев до описываемых событий в Москву наконец-то пришло заблудившееся лето.

Во Франции с невиданным размахом отпраздновали День республики. Более тридцати минут над городом распускались пышные цветы фейерверков. Прижимистые по натуре французы с гордостью сообщали, что на пиротехническое увеселение истрачено полмиллиона евро.

А в Москве ночью прошел косой ливень и с утра вдоль улиц подул сильный, влажный ветер, в котором смешались ароматы густой и яркой зелени, висящей в воздухе влаги и океанского бриза. Как на палубе фрегата, огибающего мыс Доброй Надежды.

Тем временем Грецию палили пожары, чуть было не уничтожившие афинский Акрополь, а Германия, Бельгия и прочие «бенилюксы» погрузились в кошмар африканской жары.