Штамм. Закат - стр. 46
– Нет. – Фет взял переговоры в свои руки. – Мы никого не собираемся выковыривать отсюда.
Мужчина окинул пришельцев цепким взором, быстро оценив, можно ли им доверять.
– Меня звать Безум-Ник, – сказал он. – Вы сверху?
– Ну да, – ответил Эф.
– И как там? Я здесь один из последних.
– Из последних? – переспросил Эф.
Он только теперь различил поблизости контуры ветхих палаток и картонных конурок. Спустя несколько секунд появилось еще несколько призрачных фигур. Это были «люди-кроты» эпохи Джулиани,[9] обитатели городской пучины, обездоленные, лишенные всяких прав, реальные следствия теории «разбитых окон».[10] Вот куда они забились в конце концов – на самое дно города, где тепло круглые сутки, изо дня в день, даже в самые жуткие зимние холода. При некотором везении и определенном опыте на таких подземных «стоянках» можно было жить по шесть месяцев кряду, а то и больше. Некоторые же кроты, те, что держались подальше от шумных станций, оставались здесь годами, ни разу не попадаясь на глаза ремонтным бригадам.
Безум-Ник взирал на Эфа, слегка повернув голову, чтоб было удобнее его единственному зрячему глазу – второй скрывался под молочным, зернистым, как рисовая каша, бельмом.
– Ну да. Большинство колонии разбежалось – прям как крысы. Да, парень, так-то. Исчезли, побросав свои очень даже приличные вещи.
Он широким жестом обвел кучи барахла: рваные спальные мешки, грязные башмаки, несколько потрепанных пальто. Фет почувствовал острый приступ жалости. Он знал: эта ветошь представляла собой все земные блага, все имущество тех, кто недавно покинул сей мир.
Безум-Ник улыбнулся, но без тени теплоты на лице:
– Необычно, да, парень? Просто мороз по коже.
Фет вспомнил статью, которую прочитал когда-то в журнале «Нэшнл джиографик», – а может, видел сюжет по каналу «История», – где рассказывалось об одной колонии переселенцев, обосновавшейся в Новом Свете еще в доамериканские времена, вроде бы на острове Роанок. В один прекрасный день эта колония исчезла. Более ста человек сгинули невесть куда, бросив все свои пожитки и не оставив никаких намеков на то, что означал этот внезапный и таинственный исход, кроме двух загадочных надписей: слова «Кроатон», начертанного на одном из столбов в покинутом форте, и трех букв «кро», прорезанных в коре дерева.
Фет снова устремил взор к мозаичным инициалам «SF», выложенным плиткой высоко на стене.
– А ведь я тебя знаю, – сказал Эф, держась на некотором расстоянии от истекающего вонью Безум-Ника. – Я тебя видел в этих местах… То есть не здесь, а там, на улице. – Гудвезер ткнул пальцем вверх, в сторону поверхности. – Ты обычно ходишь с картонкой, на которой написано: «Бог следит за вами», или что-то в этом роде.